Комедия книги - [3]

Шрифт
Интервал

«Адам, изобретатель всех наук».

Вместе с тем неизвестный скульптор изваял и алфавит с пояснением, что «это есть азбука древнерайского языка». Сторонникам адамовой мудрости большего было и не надо. Им и в голову не пришло исследовать происхождение и возраст этих изваяний: они немедленно сообщили всему миру, что вот и нашлись древние письменные знаки и, несомненно, именно ими и пользовался Адам. Буквы были срисованы и опубликованы. Исследованием их занимались трое ученых с добрым именем: итальянец Анджело Рокка, англичанин Джеймс Хепберн и немец Лауренций Шрадер — советник при Фердинанде I. Беда вот только в том, что копии алфавита, сделанные каждым из этих ученых, не совпадали. Так что современной науке, столько тысяч лет спустя, вряд ли удастся разгадать тайну мистических букв. После того как вышеназванные письменные знаки увидели свет, было уже нетрудно догадаться, на каком материале писал Адам свои книги. Всезнающий и всеумеющий праотец изготовил из шкур животных пергамент, изобрел чернила, перо и начал писать. Однако нашелся ученый по имени Я. П. Эрикус, который этим не удовлетворился. Ему во что бы то ни стало хотелось выяснить, каким образом изобрел Адам отдельные буквы, т. е. как же формировались основные начертательные элементы праязыка? Из результатов его изысканий я приведу только два. Самой первой буквой была буква «О». Когда у сотворенного Адама впервые открылись глаза, он настолько был поражен красотой окружающего мира, что воскликнул невольно: «Оо!» — губы его округлились, что и осталось только зафиксировать. Второй родилась буква «У». Случилось это в тот миг, когда Адам увидел Еву. Он подошел к своей супруге, понюхал ее и произнес звук, возникающий, по мнению автора, от стяжения губ, которое происходит одновременно со стяжением ноздрей в процессе нюхания. Это стяжение и изображает зарисованная Адамом буква.

НА КАКОМ ЯЗЫКЕ ГОВОРИЛИ В РАЮ?

Итак, вопрос, на каком языке писал Адам свои произведения, а вместе с тем и о том, на каком языке говорили в раю, еще ждет своего решения. В Библии нам забыли сообщить об этом, уготовив грядущим поколениям обширное поле боя, которое не замедлило расцвести взрывами книжных гранат, швыряемых друг в друга противниками. Лаврами победителя был увенчан иврит: его отстаивала более многочисленная армия. Но отдельные отряды и герои-одиночки, утверждавшие, что в раю говорили на другом языке, продолжали сопротивляться и не собирались складывать оружия. Осторожные исследователи, такие, как знаменитый Томас Браун, не воевали ни за один язык. Они считали, что праязык можно выявить лишь путем эксперимента. Если новорожденного ребенка полностью доверить природе и не учить его, то он заговорит именно на том языке, на котором говорил в раю Адам. Удивляюсь, что Брауну был неизвестен старинный английский анекдот о короле Джоне, который с той же целью заключил двух детей в башню и запретил стражам разговаривать с ними. Через несколько лет король решил посетить подопытных детишек и подоспел как раз вовремя. Оба ребенка сидели в окне башни и распевали во все горло:

У короля у Джона
Не все, наверно, дома,
Все ездит, проверяет,
Кого же не хватает.

Некий ученый по имени А. Кэмпе выступил с совершенно ошеломляющей гипотезой. Он утверждал, что в райском саду господь бог говорил по-шведски, Адам — по-датски, а змея соблазняла Еву по-французски. Аргументировать это мнение он счел излишним. Француз Пеньо, подвергнувший критике книгу Кэмпе, усматривает некоторую достоверность лишь в языке змеи, имея в виду галантность своей нации. Бельгиец Горопиус выступил под знаменем национализма. Он считал несомненным, что прародители говорили по-фламандски.[7] Чтобы охарактеризовать его аргументы, достаточно одного примера. Среди прочих слов он исследует слово «мешок», общее почти для всех языков. По-гречески «sakkos», по-латыни «saccus», по-готски «sakk», по-немецки «Sack», по-английски, датски и фламандски «sack», по-французски «sac», по-итальянски «sacco», по-испански «saco», на иврите и по-турецки «sak» и т. д. Венгерского «zsak»[8] автор не приводит. А как бы он обрадовался этим сведениям. Так вот, происхождение слова не вызывает сомнений: когда при строительстве Вавилонской башни произошло смешение языков и люди стали разбегаться, у всех на уме было только одно — не потерять свой «сак»!

После всего этого у нас нет никаких оснований стыдиться фантасмагорических языковых изысканий венгра Иштвана Хорвата, обнаружившего в раю первые следы венгерского языка, основываясь на сходстве звучания имен собственных. Идеи Хорвата развил языковед-любитель Йожеф Гида, опубликовав в добропорядочном журнале «Hasznos Mulatsagok»[9] в 25-м номере за 1837 год потрясающее открытие, достойное кунсткамеры. Название статьи — «Во времена Моисея в Египте говорили по-венгерски». Это вполне достоверно хотя бы потому, что Моисей по рождению был венгром. Первоначально его имя звучало как «мисеш» — не что иное, как несколько искаженное венгерское «визеш со» (влажное, мокрое слово), а мы все знаем, что Моисей действительно был при рождении мокрым, потому что его нашли на воде. Озирис тоже был венгром, что сразу же станет ясным, если мы произнесем его имя по слогам, имея в виду частое озвончение венгерских «ш» в других языках, переход их в «з» и «с»: «о-шир-иш-тен» (о — замогильный — бог), — окончание «тен» в слове «иштен» (бог) в других языках, как это нередко бывает, потерялось. В египетском царе-завоевателе Сесострисе (1878–1841 гг. до н. э.) также легко узнать венгра; тот, кто думает, что имя его означает по-египетски «сын Ра», заблуждается. Возвратив его имени по вышеупомянутому фонетическому принципу оригинальное венгерское звучание — «Шешошт-риш», легко прочитываем: «шаш оштор» (орлиный бич) — потому что терзал и избивал всех, подобно орлу. Естественно и то, что Иосиф понравился жене фараона Потифара, потому что был добрым и красивым. Иосиф — Йо (добрый, хороший), Сейп (красивый). Украдено из венгерского языка и само название страны. Слово Египет составлено из двух венгерских слов: «эйг» (небо) и «эйп» (цельный) — и означает не что иное, как вечно голубое небо, т. е. очень благоприятный климат. Статья, как видите, чрезвычайно серьезная и основательная.


Еще от автора Иштван Рат-Вег
История человеческой глупости

В предлагаемой книге — "История человеческой глупости" — предмет исследования автора — человеческие заблуждения, суеверия, мошенничества, чудачества и поистине безграничная глупость. Книга насыщена любопытной информацией, размышление над которой заставит читателя не только улыбнуться, но иной раз и задуматься о том, кто мы есть и в каком мире мы живем.


Пестрые истории

Иштван Рат-Вег стяжал европейскую славу как бытописатель курьезной истории человечества. В центре его внимания исторические, литературные, научные, военные и кулинарные курьезы, необыкновенные, загадочные и эксцентричные личности, слухи и небылицы, мир мошенников, проходимцев и авантюристов, мистификаторов и шарлатанов, шутов и дураков, человеческая предприимчивость и хитрость и ее обратная сторона — глупость. Все, о чем пишет автор, пе выдумано им, а взято из многовековой истории человеческой культуры.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.