Комбинат - [5]

— Добавить бы, земляк, — просительно произнес водила, не спеша протянуть руку за деньгами.

— Договаривались на двести, — твердо ответил Селиванов, усмехаясь про себя, как быстро «прикольный москвич» превратился в «земляка», едва речь зашла о финансах.

— Да ты смотри как я тебя вез! Все как твоей душе угодно — ни музыки, ни курева, да еще почитай и интервью тебе дал!

— За интервью, вообще-то, гонораров обычно не платят, просветил его Николай. — Даже королям.

— Ну правильно, чо им платить, у них и так денег куры не клюют! А рабочему человеку…

— Имей совесть, рабочий человек, — Николай решительно забрал у него сумку и практически впихнул купюры ему в руку. — Думаешь, я не знаю, что ты и так взял с меня больше, чем с местных? Все, спасибо и пока, — он направился к дверям, сопровождаемый неразборчивым бурчанием про московских жлобов.

Пройдя через пустующий холл, где были беспорядочно расставлены те самые кресла и лежали на низких круглых столиках явно не новые журналы, Николай подошел к стойке портье, озаренной несколькими неяркими лампочками на задней деревянной панели. Черноволосая девушка в белой блузке с приколотым бейджиком посмотрела на него выжидательно. Одета, причесана и накрашена она была вполне в стиле своих западных коллег, но улыбаться ее явно не научили.

— Добрый день, — «скорее, вечер», мысленно поправился Николай и полез во внутренний карман за паспортом. — У меня забронирован номер.

Пальцы девушки с невероятно длинными накрашенными ногтями затюкали по клавишам. Николай видел такое не в первый раз и все равно всегда поражался, как с такими ногтями можно работать за компьютером — да и вообще жить, если уж на то пошло.

— Вас нет в базе, — сообщила она наконец.

— То есть как это нет?! — возмутился Николай. — Я бронировал через интернет три дня назад!

— Нет, и все. Может, вы последний «окей» не нажали. Или дату перепутали.

— Девушка, не учите меня работать за компьютером, — закипал Селиванов. — Ничего я не перепутал, и подтверждение от вашего сайта получил! («Надо было его распечатать, блин! Привык к цивилизованному сервису…»)

— Не кричите, мужчина. Что я сделаю, если нету вас? Я за работу сайта не отвечаю, это к сисадмину претензии, а он вообще не здесь сидит…

— Хорошо, — Николай заставил себя успокоиться. — Без брони вы поселить вы меня можете? Прямо сейчас.

— Могу, но это будет на 30 % дороже, чем по предварительному бронированию, — сообщила смотрительница «Маяка».

Селиванов выдохнул. Ладно, все равно эти расходы оплачивает бухгалтерия.

— Давайте.

— Вам какой номер?

— Одноместный.

— С ванной?

— А что, у вас тут есть номера без ванны?!

— Только стоячий душ, зато у них окна на улицу. Или с ванной, но окна на задний двор.

«Вот почему обязательно или-или? — подумал Николай. — В России как будто специально кто-то следит за тем, чтобы любой вариант имел свой недостаток!»

— Ладно, я сюда не пейзажами любоваться приехал, — сказал он вслух. К тому же он уже видел «Маяк» со стороны фасада, и никаких роскошных видов оттуда не открывалось — вряд ли задний двор, даже если там нет ничего, кроме глухой стены и мусорных ящиков, мог быть намного хуже. — Давайте с ванной.

Снова защелкали клавиши.

— С ванной нет, — проинформировала его девушка.

— Ну что поделать, давайте с душем, — «провались оно все», добавил Николай мысленно. После целого дня в грязном поезде и этого мерзкого промозглого дождя на улице полежать в теплой ванне было бы самое то. Клик-клик-клик.

— С душем тоже нет.

— Да вы издеваетесь, что ли? Что у вас вообще есть?!

— Одноместных свободных вообще нет. Точнее, остался двенадцатый, но там унитаз не работает. Вызвали сантехника, третий день ждем. Может, завтра уже починят. А пока в туалет в коридоре ходить можно…

— Нет уж, спасибо!

— Ну тогда только двухместные. Но это будет в четыре с половиной раза дороже.

— Почему в четыре…?

— Потому что люксы.

— Мне не нужен люкс! Дайте мне обычный двухместный номер!

— Двухместные остались только люксы.

— Слушайте, девушка, — вздохнул Николай, — не морочьте мне голову. Кого вы пытаетесь развести на бабки? Ваш город явно не задыхается от притока туристов. Не может быть, чтобы в пятиэтажной гостинице не было свободных номеров!

— Я вам говорю то, что есть! К тому же выше третьего отопление не работает, там стояк забился…

— … а слесаря вы уже три дня ждете, — ядовито закончил Селиванов. — Ладно, мне этот цирк надоел. Позовите администратора.

— Если она еще домой не ушла.

— В ваших же интересах, чтобы не ушла, — осклабился Николай.

Девушка нехотя поднялась и, одарив его взглядом оскорбленной добродетели, удалилась в полутемный проход за стойкой налево.

Николай ждал, понимая, что пока что не добился никакой победы. Арон Михалыч, зубр журналистики, служивший в газете еще с брежневской поры, рассказывал, что в те времена «корочки» столичного журналиста были изрядной силой. Само собой, ни о какой системной и идеологически невыдержанной критике в те годы не могло быть и речи, писать о недостатках дозволялось только в стиле «кто-то кое-где у нас порой», и партийная элита была строго неприкасаемой — но все же корреспондентов московских газет побаивались даже иные провинциальные секретари райкомов, а уж всевозможные директора магазинов и ресторанов, начальники жилконтор и администраторы гостиниц и вовсе были основной добычей «акул пера» — добычей, охота на которую не только позволялась, но и поощрялась — и при виде редакционного удостоверения с известным всей стране логотипом чуть ли не вставали навытяжку. Теперь же разгромным фельетоном о гостинице в провинциальном городе N не то что никого не напугаешь — такую ерунду и печатать-то в столичном издании никто не станет. «Рекламодателям это неинтересно.»