Комбинат - [19]

Выйдя из магазина, он вдруг услышал резкий гудок поезда, донесшийся откуда-то спереди, а затем различил и отдаленный перестук колес. Ага, значит, железная дорога уже рядом, а поворот на улицу, ведущую к комбинату, как раз под железнодорожным мостом. Точнее, нет, это второй поворот налево после моста… но суть в том, что отсюда он уже, пожалуй, скорее дойдет пешком.

Действительно, прошагав около километра, Селиванов вышел к развилке. Направо уходили серые обшарпанные пятиэтажки улицы Жукова (по крайней мере, скорее всего это была она, ибо таблички на ближайших домах отсутствовали), а прямо и слегка налево дорога уходила вниз и ныряла под мост. Причем это был не просто проезд под мостом, как ожидал Николай, а туннель, выход из которого не просматривался от входа. Проезжая часть и узкие полосы тротуаров скрывались в едва разгоняемом редкими лампами полумраке, и Селиванов понял, что это место и впрямь может быть опасным даже днем.

Но делать было нечего — раз уж он сюда пришел… Он расстегнул карман, в котором лежал шокер, и сунул руку внутрь, а затем двинулся в туннель.

В туннеле пахло затхлой сыростью, и с потолка капала вода; Николай брезгливо надвинул капюшон. Стоило ему углубиться на несколько метров, куда уже практически не проникал свет пасмурного дня, и над головой оглушительно загрохотало. Еще один поезд, теперь в другом направлении. Асфальт ощутимо завибрировал под ногами, а с потолка посыпался мелкий мусор — вероятно, бетонная крошка вперемешку с засохшей грязью. Когда здесь, интересно, в последний раз делали ремонт? Краем глаза Николай заметил в полутьме длинную извилистую трещину на стене справа. В самое широкое ее место можно было просунуть палец. Николай болезненно поморщился — грохот был такой, словно акустику туннеля специально рассчитывали, чтобы максимально оглушать прохожих — и ускорил шаг, желая выбраться из этого места как можно скорее. В тот же миг лампа на потолке впереди, должно быть, не выдержав вибрации, погасла прямо у него на глазах, погрузив секцию туннеля уже практически в полную тьму.

Поэтому тело он заметил лишь тогда, когда уже почти наступил на него.

Человек лежал на тротуаре, упираясь головой в стену туннеля, но его ноги свешивались на проезжую часть. Судя по одежде, это был мужчина — большего при таком освещении Николай разглядеть не мог. Селиванов сделал по инерции еще один шаг и остановился, глядя на неподвижное тело, не подававшее никаких признаков жизни.

— Эй, — окликнул он. В голову лезло идиотское «С вами все в порядке?» из американских фильмов, всегда адресуемое тем, с кем совершенно точно не все в порядке. Но Николай сделал над собой усилие и задал более осмысленный вопрос: — Вы меня слышите? Лежавший никак не прореагировал. Николай сделал еще шаг и почувствовал, как его ботинок отлипает от асфальта. Он посмотрел вниз, а затем поспешно вытащил мобильник и посветил.

Ну да — он стоял в какой-то луже. Во мраке казавшейся черной, но на самом деле бывшей темно-красной. Луже, натекшей из-под бока лежавшего.

«Черт…» — пробормотал Николай. Картина в его воображении нарисовалась предельно ясно: встреча на узком тротуаре в середине туннеля, где некуда деваться и бесполезно даже кричать (особенно если сверху вот так грохочет поезд), быстрый, без единого слова, удар ножом, затем грабители (ему почему-то казалось, что их было двое) обшаривают карманы жертвы, забирают бумажник и мобильник и спокойно уходят. Возможно, мимо в это время по другой стороне дороги проезжает машина, но водитель не обращает никакого внимания на возню на противоположном тротуаре и уж точно не останавливается.

Проклятье. Не хватало ему только впутаться в дело об убийстве, пусть даже и свидетелем… зря он не послушал старуху! Самое простое, конечно, просто взять и уйти, но кровь уже на подошвах его ботинок, они оставляют следы и сюда, под мост, дождь если и пойдет, но не проникнет. Шансов, что его найдут, конечно, совсем мало, но вот тогда уже простой потерей времени неприятности не ограничатся. А главное — пострадавший может быть еще жив.

Николай присел рядом с ним, светя мобильником… и тут же выпрямился, кривясь от отвращения физического и морального. Ему в нос шибанул смешанный запах дешевого алкоголя и мочи. А на асфальте под боком упавшего сверкнули осколки бутылок внутри классической советской сетки-авоськи. Вот вам и «кровь».

Селиванов брезгливо переступил через пьяницу, убрал телефон и зашагал дальше. Впереди показался выход из туннеля. Поезд над головой, наконец, прошел. Но, едва его грохот стих, Николай различил другой шум — разносившийся по туннелю звук догонявшей его машины, скорее всего, автобуса или грузовика.

Ему тут же вспомнилось, как лежит алкаш. Если водитель не вывернет, то непременно переедет его чуть ниже пояса. Хотя — до сих пор же никто не переехал… Да, но тогда над пьяницей горела лампа. А теперь, в темноте, заметить его вовремя из машины почти невозможно. Особенно если водитель поленился включить фары, проезжая короткий по автомобильным меркам туннель.

«Ну и хрен с ним, так пьяному быдлу и надо!» — подумал Николай, делая еще один шаг вперед. А затем все-таки развернулся и бросился назад.