Комбинат Эскулапа - [8]

В общем, дохтура попали не на тот, что хотели, пир.

А другая Скорая, уже психиатрическая, поехала в парк Сосновка на вызов.

Там были два мужичка, решившие растравить себе душу. Дело в том, что это как раз совпало с головщиной повешения их третьего товарища на суку в той же Сосновке.

Пришли помянуть. Все же не какая-то нерусь! Взяли водочки, закусочки.

Пришли к тому же месту, а оно занято: там уже новый висит.

"Вешай, братцы, вешай! Вешай осторожно! Вешай, чтобы видел пассажир дорожный..."

Следственный эксперимент при кажущейся попытке к бегству

"Есть наслаждение и в дикости лесов", писал Константин Батюшков. Во всем есть, если поискаться.

Скорую прислали выразить свое мнение по поводу огнедышащего убийства. Семья из трех человек - сын (лет двадцати, поспешно слинял), мама и папа - огнедышала, попив хмельного, да так, что стало огнедышать висячее ружье, надышавшись парами в последнем акте этой постановки.

Крошка-сын к отцу пришел, взял дробовик и заправил папе в живот. Папа остался в кресле.

Доктор сказал, что ничего подобного прежде не видел - чтобы по стенам, по потолку, брызгами, субатомными частицами. Картечью, небось?

- Ружье-то хоть оставил? - спросил доктор.

- Нет, с собой уволок. Да у меня точно такое же есть, - закричала жена, побежала к себе и принесла ружье.

- Прямо не верится, - приговаривал доктор, изучая притихшего папу.

- Что не верится? Что так стреляет? Смотрите!

Мама уперлась прикладом в плечо, спустила курок и разворотила папе грудную клетку.

Заготздоровье

Будь мой тесть не тестем, а нормальным больным, он обожал бы меня как доктора.

Я ведь очень люблю лечить. И я бы его полюбил. Он приезжал бы к Константинычу запросто, так, с дарами: медом и кроликами, да чтоб я послушал его трубочкой. И я бы еще подумал, уходить ли мне из поликлиники-больницы. А дочку его я знать не знал бы, получается. Вот ведь парадокс!

И вот жена заболела и ни хера не лечится. Я пакетики пересчитал: все на месте! Так. Устроил с утра летучку, в шесть ноль-ноль, и дочери заодно: профилактически.

Вот Ирина и говорит нечто такое: будь, мол, у Зураба Церетели настоящий, клинический диагноз, то своего Истинного Больного он ваял бы с ее папы. И запустил бы на Луну за неимением таких площадей в городах и селах. Не прибегая к ракетоносителю.

Заболевая, папа первым делом обматывал шарфами и платками голову. Я-то думал: откуда у жены эта привычка взялась отвратительная? Как увижу изоляционную обмотку с распухшим носом из-под нее - все понятно, шлялась без головы для красивости, по ветреным местам. Но нет, оказалось - от мамы.

А потом папа принимался пить таблетки, все подряд.

Через каждые пять минут он подходил к аптечке, рылся в ней, словно крот в мультфильмах, доставал одну, какая понравится, и ел. Лежал и смотрел свое любимое кино "День Сурка".

Пока не доедал все. Названия он читал уважительно, но они не откладывались в памяти, тесть не такой уж большой любитель чтения. Кое-что почитывал, но единственной настольной книгой я всегда у него замечал сочинение "Автомобиль ВАЗ №....."

Тогда он ложился навзничь и начинал стонать, говоря жене: "Галина, ты бы, что ли, в аптеку сходила, таблеток мне каких принесла".

Галина не без покупательского удовольствия-спроса брела в аптеку в оптовом настроении духа. Почему-то в особом почете все держали эритромицин.

Хотя, уверяю, никто даже не представлял... ну, пропустим. Ведь это все не при чем.

Папа немедленно брался за дело.

Все жидкое он по привычке смешивал на манер коктейля и выпивал на манер портвейна. Никогда он не пил за свое здоровье искреннее, чем в эти окаянные дни.

Но главным лекарством был вьетнамский бальзам Звездочка.

С первыми же признаками недомогания папа натирался им от корней волос до мозольных ороговелостей, и можно было пойти повеситься, благо недалеко всегда, в любом доме.

Современный Обломов

Ну, пора и о медицине немного.

Сейчас в некоторых больницах возникло поветрие, охота на свеженькие, не слишком тяжелые инфаркты. На них испытывают какую-то херню.

И если клиент подходит, то доктору, который его привез, выплачивают 2 тысячи рублей.

В первом случае доктор не спорил, там было немного хуже, чем хотелось.

И во втором не спорил, потому что вдруг выяснилось, что клиент прибывает в сопровождении диабета.

А третий случай был идеальный! Обизывать пальчики! 70 лет, все умеренно - красотища. Доктор умозрительно включил означенную сумму в семейный бюджет. И вдруг все пошло прахом. Точнее, в его направлении, в сторону Свана.

Давление полетело вниз, клиента перевели на искусственную вентиляцию, да десять фибрилляций в машине...

Сдали живым.

Ночью было прохладно, но шмотки свои доктор сушил. На батарее.

Современный Обломов - 2

Ночь. Улица. И как положено. Подстанция, в общем.

Дежурный доктор СП - Скорой Помощи, а не Союза Писателей - заснул-таки на обломовском диванчике. Но хрен ты, дохтур, покемаришь, накануне обломанный. Звонок.

Звонят обеспокоенные коллеги: что им делать? Тоже бригада, но не легла на диванчик, а приехала на суицид, отравление крысиным ядом. Мужчина лет пятидесяти. Мосты через Неву разведены, токсикологический центр - на другом берегу. "Там, на том берегу", - поет Юрий Антонов. "Седой паромщик", - поет его сослуживица. В общем, центр.