Комбат. Исходный код денег - [49]

– Что же ты меня не добиваешь, пока я беспомощен? Вдруг очухаюсь? Смотри, пожалеешь.

– Я жалею только об одном. Зря ты меня не послушался. Могли бы оба остаться в живых, – грустно сказал Игорь.

По могучему телу культуриста пробежала судорога. Он упал на колени, затем лег и поманил Григорьева рукой:

– Раз ты меня не убил, я тебе все расскажу. Да и глупо скрывать: ты сам найдешь сокровища.

– Какие сокровища? Успокойся, – Игорь решил, что культурист бредит.

Но яд не действовал с такой скоростью, Бройлер пока был в полном сознании. Его рассказ объяснил, почему культурист вдруг начал уклоняться от поединка. После схватки в первый день, когда Григорьеву пришлось бежать, Бройлер горел желанием уничтожить противника. Он ходил по лесу, высматривая Игоря, и заметил холм. Тот был слишком низкий, чтобы дать хороший обзор, но все же культурист на него поднялся. И вдруг почва ушла у него из-под ног, Бройлер полетел куда-то вниз и рухнул на землю. Опомнившись, культурист поднялся. Он слегка подвернул ногу, но куда хуже было другое. Он оказался в яме глубиной метра четыре. Бройлер не представлял, как выбраться из ловушки. Он начал осматриваться и заметил в глубине ямы два сундука: один маленький, другой заметно больше. Не сразу, но все же Бройлер догадался, что если встать на сундук, то с него можно подпрыгнуть и ухватиться за край ямы. Он попытался его подтащить и установить точно под отверстием, но сундук оказался страшно тяжелым. И на нем висел замок, который Бройлеру оказалось не по силам взломать. Тогда он ради интереса взял маленький сундучок и поднес его к свету. Объемом примерно с кейс, сундучок был очень красив. Его много лет тому назад сделал какой-то искусный мастер. Сундучок тоже закрыли на замок, который Бройлеру удалось сломать. Он откинул крышку и едва сдержал крик восхищения. Под падающими в яму солнечными лучами лежащие в сундучке камни заиграли всеми цветами радуги. Камней было много, самых разных, сундучок забили ими под завязку. Тут Бройлер догадался, что нашел клад. И еще одна мысль посетила его через некоторое время: раз люди спрятали здесь сокровища, значит, они должны были сюда как-то войти, тут должен быть лаз.

И лаз действительно был, просто не бросался в глаза на общем темном фоне. Но Бройлер нашел его очень быстро. Лаз был достаточно велик и позволял двигаться на четвереньках, но через несколько метров культурист уперся в стену. Бройлер пошарил рукой. Пальцы уткнулись в трухлявую доску, рассыпавшуюся от легкого прикосновения. Дальше шла земля. Бройлер от отчаяния ударил по ней кулаком. Земля неожиданно содрогнулась. Культурист удвоил усилия и вскоре оказался на свободе. Неизвестные, спрятавшие здесь сокровища, прикрыли лаз досками, которые сверху замаскировали дерном. Со временем доски сгнили, а трава буйно разрослась, маскируя вход в сокровищницу.

Вначале Бройлером двигало исключительно любопытство. Он даже временно забыл про Григорьева, сходил к океану и взял несколько увесистых камней. Одним из них ему удалось сбить замок со второго сундука. Теперь стало понятно, почему он такой тяжелый. В сундуке лежало золото – в слитках и в старых монетах. Бройлер понял, что теперь он богат, очень богат. Одно золото, цену которого он знал, стоило больше лимона баксов. Но это было ничто по сравнению с ценностью драгоценных камушков. И вот тут Бройлера охватил страх. Что стоило все его богатство, если ему предстоит отстаивать свою жизнь в жестоком поединке?

Культурист долго размышлял о том, как ему сохранить и жизнь и сокровища. Он был далеко не мастером хитроумных комбинаций, в придачу его подвела банальная жадность. Заработав от непривычного занятия головную боль, Бройлер решил отсидеться, сделав ставку на ничью. При таком раскладе его бросали в чужой стране, но везде же есть свои, русские люди. А у Бройлера имелись кое-какие сбережения. Не миллион долларов, конечно, однако вполне достаточные, чтобы вернуться домой и организовать экспедицию за драгоценностями. Правда, на острове оставался Григорьев, но это уже были проблемы Игоря. Бройлер сообразил, что невольный Робинзон, услышав шум мотора, выбежит навстречу своему спасителю. И окажется в полной власти культуриста. Игоря выручила случайность, которая, учитывая настойчивость его поисков Бройлера, была вполне закономерной. Теперь он мог торжествовать победу, омраченную печальным состоянием культуриста. Бройлер стал задыхаться. Действие яда вызвало паралич дыхательного центра. Было странно и жутко видеть, как могучий человек на свежем морском воздухе мучается от нехватки кислорода.

Центр блокировался постепенно, и агония Бройлера грозила затянуться. По-хорошему его надо было убить. К этому призывал и взгляд культуриста, устремленный на Григорьева. Но Игорь не мог заставить себя сделать это. Во многом потому, что имевшимся у него оружием трудно было нанести смертельную рану, а любая другая могла только усугубить мучения умирающего. Он совершил другой поступок, весьма подленький, но, по его мнению, необходимый. Когда у Григорьева отпали последние сомнения в скорой смерти Бройлера, он выстрелил в него из лука. А то ведь могли сказать, будто культурист умер случайно. Допустим, от змеиного укуса во время купания. Глубокая рана отметала возможность такого объяснения.