Командоры полярных морей - [159]

Уже тогда обнаруживался разлад между коммунистами-хозяйственниками, получившими некоторый опыт на административных постах, и быстро правевшими, и теоретиками или начетчиками коммунизма, продолжавшими искать разрешения всех трудностей в текстах коммунистического талмуда. Был еще жив Ленин, коему принадлежало неоспоримое и монопольное право истолковывать эти тексты по-своему при применении их к жизни.

Весной этого, 1920 года английский премьер Ллойд-Джордж, после ликвидации белых фронтов, бросил лозунг: «Установить сношения и торговлю с Россией через головы большевиков».

В Лондоне могли быть использованы для широких торговых операций союзы производственных и потребительских кооперативов Закупсбыт и Центросоюз, с их огромной сетью предприятий и агентов, раскинутых по всей России, с их выборными директорами — дельными, энергичными людьми, успевшими себя зарекомендовать в деловых кругах Сити. Эти союзы сохранили за границей значительные капиталы, имели крупные связи и неограниченные кредиты у таких мощных организаций, как Союз английских кооперативов и 300-летняя богатейшая «Худзон Бай Компани», в свое время эксплуатировавшая почти всю Канаду.

Во главе лондонской конторы Закупсбыта стоял главный директор союза К.И. Морозов. Другими директорами были А.В. Байкалов, Т.М. Ярков, он же директор Маслосоюза, и некий Б.К. Адамсон, из русских эстонцев. У кооперативов был и собственный банк в Лондоне, называвшийся Московский Народный банк

Дирекция Закупсбыта следила за тем, как протекает борьба за сохранение самостоятельности кооперативов в Сибири, выясняла политическую обстановку в Лондоне и возможности полезной организации товарообмена с Сибирью вообще и Северным морским путем в частности. Представителей Внешторга тогда еще за границей не было, и, вероятно, в Советской России он только организовывался.

Но большевики учли те выгоды, которые можно извлечь из лозунга Ллойд-Джорджа, и начали обрабатывать старых кооператоров и внутри России, и за границей. Не трогая до поры самой сети кооперативов, они устранили неугодных им директоров внутри страны, вводя на их места своих людей — евреев. Затем в Лондоне они открыли акционерное общество «Аркос», которое должно было представлять собой орган Союза кооперативов. Но так как этот «Аркос» не имел за границей связей, то они начали соблазнять директоров, находящихся в Лондоне, передать им свои конторы, капиталы и перейти к ним на службу. Для этого из Москвы приезжали новые директора, евреи, и, наконец, приехал умный и образованный большевик, комиссар внешней торговли, бывший до войны представителем заводов Сименса в России, Красин.

Он был назначен одновременно первым полпредом (послом) Советского Союза в Лондоне. Прибыв в Лондон, он прислал ко мне своего представителя, уговорить меня перейти к ним на службу и стать во главе экспедиции Карского моря. Я отказался.

Директора Закупсбыта и сами не сдавались, и вверенных им общественных капиталов не сдавали. Возможность снаряжения экспедиции отпадала, и польза ее становилась сомнительной. Закупсбытцы просили меня для сохранения приобретенного опыта по эксплуатации Северного морского пути и для использования этого опыта, в случае если обстановка станет благоприятной, разработать все технические детали такой экспедиции.

Но когда я принялся за разработку записок по разным, связанным с делом, вопросам, выяснилось, что генерал Врангель не только закрепился в Крыму, но и перешел в наступление. Генерал Миллер был тогда представителем Врангеля в Париже. Усомнившись в своевременности работы для неопределенного будущего, я написал Е.К. Миллеру, что предоставляю себя в распоряжение генерала Врангеля, если только могу ему быть полезным, и, в ожидании ответа, поехал в Лозанну навестить жену и детей. Моя жена, служившая в штабе генерала Деникина, эвакуировалась вместе с его частями из Новороссийска приблизительно в то же время, когда и я, с правительством Миллера, из Архангельска.

Прошло несколько недель, и я получил от Миллера письмо, извещавшее меня, что ответа от Врангеля относительно меня он не получил и больше не ждет, так как, что я уже знал из газет, части Врангеля вынуждены покинуть Крым.

Пал последний серьезный оплот вооруженной борьбы с большевиками. Я вернулся в Лондон, закончил свои технические записки Закупсбыту и, в ожидании лучших времен, принялся за изучение промышленного птицеводства, отойдя от политики и перейдя в частную жизнь.

Когда зимой 1920—1921 года я работал, изучая птицеводство на одном из крупнейших предприятий этого рода в Англии (W.H. Cook, Orpington), Красин, прибывший снова в Лондон, опять присылал ко мне эмиссара с просьбой повидаться и переговорить.

Я от свидания уклонился и, закончив обучение, уехал на юг Франции рабочим

За время своего пребывания в Англии я поддерживал тесную связь с директорами Закупсбыта и подружился с ними. Они осведомляли меня о политической жизни в Сибири, о том, как протекает борьба кооператоров за сохранение самостоятельности, как организуются здоровые силы страны и как эти силы и большевики ищут опоры в стране. Приходилось также встречаться и разговаривать с наезжавшими в Лондон из советской России лицами из научных и технических кругов.