Командарм Дыбенко - [161]
— Вот хотя бы вам, Александр Иванович, — усмехнулся он. — В таких зарослях вас никто не узнает.
— Я деревенский мужик. А вы теперь в роли немецкого офицера. В таком виде вам пускаться в путь нельзя.
Петр Петрович ждал, что скажут Асанов и Волков, но те молчали. Подумав, Шуханов согласился: «А ведь, пожалуй, Карпов прав».
Неожиданно подала голос Тося:
— А что, если забинтовать лицо или повязать платком… Может же быть этот самый Мерке обмороженным?
Шуханов, улыбаясь, поддержал девушку:
— Чащина права. На этом проклятом восточном фронте все может случиться…
— Ну а как с верховой ездой? — опять спросил Карпов.
— Это посложнее, чем борода, — вздохнул Шуханов.
Прожив на свете сорок пять лет, инженер ни разу не садился верхом на лошадь. Полсвета исколесил, на всех видах транспорта передвигался — по земле, по воде, под водой, по воздуху, а верхом ездить не приходилось. И поэтому обучение конвоиров было поручено ездовому Надечкину. Бывший конармеец горячо взялся за дело. «Когда-то я был наездником ого-го каким! — хвастался Савелий. — Сам Буденный не раз меня в пример ставил». Надечкин как-то подтянулся, даже пить перестал. Немецкая шинель, пилотка, натянутая поверх шерстяного серого шарфа, большие, зашнурованные до самых колен ботинки на войлочной подкладке делали Савелия похожим на немца. Все его ученики быстро освоили верховую езду. Только у Шуханова не получалось. Его кобыла гнедой масти с белой звездочкой на лбу чувствовала хозяина, но иногда ни с того ни с сего начинала упрямиться, шла поперек дороги. И тут Шуханов терялся.
— Вы, Петр Петрович, с ней по-немецки балакайте, — советовал буденновец. — Она по-ихнему обучена.
Лепов, склонный к быстрым выводам, измерив лошадь взглядом, заключил:
— Не корабль, освоить можно.
Попотеть Шуханову пришлось основательно.
— Выходит, конный спорт — дело нелегкое? — улыбнулся Волков.
— Нелегкое, Олег Григорьевич. Проще корабли строить.
— Зато после войны станете лихим дербистом, будете выступать на ипподроме, на трехлетках, — пошутил комбриг.
Асанов не участвовал в этом разговоре, он расхаживал по избе, заложив руки за спину, и о чем-то думал.
— А нужен ли нам этот «немецкий конвой»? — неожиданно спросил он, остановившись около Карпова. — Что он практически нам дает? Способны ли пятнадцать ребят, переодетых в немецкую форму, защитить обоз в случае, если возникнет опасность? Конечно, нет. А вот в беду могут попасть… На охрану продовольствия мы выставляем две партизанские бригады — вашу и соседнюю, Егорова. Да и регулярные части помогут. Обстановка для нас сложилась благоприятная. Немецкое командование занято вызволением своих войск из демянского котла. Огромные силы фашистов прикованы к Холму, где уже много дней отбиваются от частей Красной Армии… Я, конечно, не настаиваю. Но неудобство тут большое. Мне кажется, Петру Петровичу не особенно приятно переодеваться в чужую форму.
«Молодец Николай Дементьевич», — подумал Шуханов.
К удивлению всех, Александр Иванович согласился с Асановым.
— Ну что ж, раз представитель Красной Армии считает, что такой конвой ни к чему, откажемся от него, — сказал он. — Обойдемся без него…
Под вечер Асанов и Волков уехали. Последний раз отправился к своим конникам и Шуханов.
В Каменке опять стало тихо…
К походу все подготовлено. Продукты упакованы в мешки, уложены на дровни и укрыты сеном. По всему маршруту расставлены партизанские отряды.
Более двухсот человек, которым предстояло везти собранные продукты для защитников блокированного города на Неве, отдыхали в тех деревнях, из которых завтра выйдут в опасный путь.
Карпов ночевал у Никиты Павловича. И хотя как будто все было учтено, Александр Иванович волновался и долго не мог заснуть, прислушивался к тихому перешептыванию, доносившемуся с кухни.
Там хлопотали Прасковья Наумовна и Тося. Бодрствовал и Володя. Он обиделся на деда за то, что не взял с обозом.
— В нашей избе, да и во всей деревне, ни одного мужика не останется, — говорил Никита Павлович внуку. — Кто же за женщинами да детьми присматривать станет? Тебе, Володя, придется. Так-то.
Может, дедушка и шутил, его не сразу поймешь, но Володя сказал, что Вениамин Платонович вернулся из госпиталя в Каменку и что теперь в деревне будет мужик. Дедушка объяснил, что Чащин скоро отсюда уедет.
— А ты, дочка, к партизанам вернешься? — спрашивала Прасковья Наумовна Тосю.
— Вернусь, тетя Праша.
— А я бы на твоем месте осталась. Тут можешь загубить себя. Ох, заговорилась! — всплеснула руками хозяйка. — Пора противень доставать, а то Володя дрова-то принес березовые, жаркие! — Побросала сильно поджаренные сухари в решето. — Алеша Лепов останется или как?
— Вернется…
— Ой ли! — подал голос Володя. — Ведь он моряк, командир. Скоро весна, на корабль ему надо. Его, гляди, не пустят.
Тося об этом не подумала.
— Конечно, Лепов станет воевать на Балтике, — опять сказал Володя. — Сами посудите — Алексей командовал катером, разве может он все время партизанить. Зимой — дело другое: море льдом покрыто и корабли стоят. Определенно его задержат. Флоту командиры нужны, даже очень нужны.
— А ты почем знаешь? — вспыхнула Тося. — Вот увидишь! Вернется он!
В сборника очерков И. М. Жигалова «Свет маяка» рассказывается о воинах флота, их боевых делах в годы минувшей войны и в мирное время. Читатель найдет в книге немало волнующих страниц о геройских подвигах моряков, дружбе, товарищеской выручке в бою, верности воинскому долгу, присяге.Писатель Иван Жигалов хорошо знает суровую морскую службу. Получили известность его книги «Юнга с брига „Александр“», «Штормовой океан», «В море — дома», «На земле и на море».Имена некоторых героев, о которых идет речь в очерках, автором изменены.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.