Кома - [16]
– Какое предложение?! Она ничего не будет принимать! – разошёлся он и пошёл на Эми.
Охранники обошли женщину и скрутили Марка, поставив на колени.
– Перестаньте! – закричала я, пытаясь отбить у них Марка, но двое других охранников схватили меня и затащили в медицинскую комнату. Эми зашла следом.
– Не-ет! Не трогайте её! – кричал Марк так сильно, что вены на его шее вздулись от злости.
Двери в комнату закрылись, и охранники отпустили меня, сковав мои руки наручниками.
– Марк… – прошептала я, оглянувшись назад, глядя на него через стекло.
– С ним всё будет хорошо, если ты не будешь сопротивляться, – заявила Эми.
– Дженни! Не верь ей! – крикнул Марк, сидя на коленях перед стеклянной дверью с завернутыми руками назад. Двое охранников крепко держали его, а остальные стояли неподалеку.
Отвернувшись от Марка, я смотрела на неё, по моей щеке скатилась слеза.
– Хорошо, я не буду сопротивляться, – подчинилась Дженни.
Посмотрев в мои глаза с недоверием, она всё-таки велела охране снять с меня наручники.
– Давай без глупостей, – повторила она.
Я кивнула головой.
– Оставьте нас, и заблокируйте дверь снаружи, – приказала она охране.
– Вы уверенны, мэм? – переспросил один их охранников, оглянувшись на женщину.
– Да, выполняйте, – кивнула она головой в сторону двери.
Охранники незамедлительно выполнили её приказ.
– А Марк? – переспросила я.
– После небольшого эксперимента его освободят, – ответила женщина, подойдя ко мне ближе.
– Нет! Ничего не будет, пока вы не освободите его сейчас, – махнула я рукой на дверь.
Тяжело вздохнув, женщина подошла к двери, достала рацию из кармана.
– Уилл? Мако? Дайте ему рацию, – приказала Эми.
Тёмнокожий охранник поднёс рацию к Марку.
– Тебя освободят, но при одном условии: без глупостей и лишних разборок.
– Ясно? – переспросила Эми по рации.
Марк молча смотрел в мои глаза, не реагируя на неё.
– Ясно?! – громче переспросила Эми.
Я кивнула Марку головой.
– Ясно, – ответил он.
Охранники тут же освободили его руки от наручников. Марк потёр ладонями свои запястья, мгновенно встал с колен и вырубил обоих. Подскочив к стеклу, он прислонился к нему, чтобы лучше видеть Дженни.
– Выпусти её! – требовал он.
Эми недовольно смотрела в его глаза, стоя с другой стороны двери.
– Нас не выпустят отсюда до тех пор, пока я кое-что не узнаю, мои ключи от этой комнаты заблокированы в другой, в которую доступ имею только я.
– Выпусти её! – кричал Марк, стуча по пуленепробиваемому стеклу.
Женщина отошла от дверей, что-то расположив на маленьком металлическом столике.
– Дженни, чем больше ты стоишь, тем дольше всё это будет продолжаться, – произнесла Эми, оглянувшись на меня.
– Минуту… – ответила я и подошла к двери, прислонив свою ладонь к стеклу, а Марк прислонил свою.
– Не делай этого, – просил Марк. – Прошу тебя, не оставляй меня…
– Я вернусь, Марк, я должна узнать правду, – я поцеловала стекло и пошла к Эми.
– Нет, нет! Дженни, стой! – кричал Марк мне вслед. По моим щекам снова покатились слёзы.
Марк смотрел на нас через стекло на то как Эми дала мне что-то в руку, предварительно показав какой-то взмах над столом.
Я взяла нечто в ладонь, и оно засветилось у меня в руке ярким сине-белым светом. Эми схватила меня за другую руку, и они в тот же миг исчезли, ослепительной вспышкой.
– Дженни… – произнёс Марк, ища её глазами. – Дженни? – звал Марк, на его глазах выступили слезы.
– Не-ет! – ударил он обеими руками по стеклу, упав на колени от отчаяния.
– Верни её мне! Дженни! – стучал Марк по стеклу. Он прислонился своим лбом к стеклянной двери, его слёзы крупными каплями падали на пол.
Неожиданно один из побитых охранников пришёл в себя и зашевелился, лежа на полу.
Услышав шорох, Марк обернулся через плечо. Они встретились взглядом. Охранник понял, что просто так ему отсюда не уйти, и поспешно достал рацию из кармана. Марк поднялся с колен, вытерев слезы с глаз, и направился к нему, сжав кулаки. Испуганный тёмнокожий охранник отодвигался от него по полу до тех пор, пока не уперся в стену. Включив рацию, он успел сообщить:
– Это Мако, нужна подмога! Первый уров… – не успел он договорить, как Марк выбил у него рацию ногой, она отлетела в сторону и развалилась на части. Следующий удар кулаком со всего маху пришёлся охраннику в лицо. Не успев подняться, Мако тут же свалился на пол, почти без сознания. Марк схватил его за куртку и поднял обратно.
– Значит, так, ты расскажешь мне, где Дженни, и я отпущу тебя, а если нет, то убью, – пригрозил он, пристально глядя в глаза охраннику.
Мако рассмеялся, закашляв кровью.
– Ты труп… – произнёс он охрипшим голосом, посмотрев на лифт.
Марк обернулся и увидел, что на лифте приехала подмога: охранники с оружием и битами, около 7-8 человек. Все они были одеты примерно одинаково: военные штаны, берцы, и куртка. Охранники смело вышли из лифта, свирепо глядя на Марка.
– Вы должны сдаться, иначе будет применена сила, – пригрозил один из них, стоя впереди остальных.
Скулы Марка заходили от злости, он недовольно сморщился и повернулся к Мако.
– Никуда не уходи, – произнёс он и врезал ему по лицу, тот, потеряв сознание, свалился на пол.
Потрясывая рукой, Марк поднялся с пола и повернулся лицом к этим охранникам.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Посвящается священническому роду Капустиных, об Архимандрите Антонине (Капустина) один из рода Капустиных, основателей и служителей Батуринского Преображенского храма. На пороге 200-летнего юбилея архимандрита Антонина очень хочется как можно больше, глубже раскрывать его для широкой публики. Архимандрит Антонин, известен всему миру и пришло время, чтобы и о нем, дорогом для меня, великом батюшке-подвижнике, узнали и у нас на родине – в России-матушке. Узнали бы, удивились, поклонялись с почтением и полюбили.
Дрессировка и воспитание это две разницы!Дрессировке поддается любое животное, наделенное инстинктом.Воспитанию же подлежит только человек, которому Бог даровал разум.Легко воспитывать понятливого человека, умеющего анализировать и управлять своими эмоциями.И наоборот – трудно воспитывать человека, не способного владеть собой.Эта книга посвящена сложной теме воспитания людей.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».