Кома - [16]

Казалось, что Сьюзен тоже наклонится, чтобы следить за столбиками цифр, но она продолжала рассматривать неподвижную фигуру в углу. Сьюзен мысленно перебирала список своих подруг, которым делали выскабливание, и удивлялась, в чем же была особенная участь Нэнси Гринли, трагически отделившая ее от сверстниц. По привычке, она в глубокой задумчивости прикусила нижнюю губу. Так прошло несколько минут.

– Как это случилось? – опять неожиданно спросила Сьюзен.

Голова Беллоуза дернулась вверх во второй раз, но более быстро, как если бы он ждал какую-либо неминуемую катастрофу.

– Как что случилось? – отреагировал он, оглядывая комнату на предмет каких-нибудь неблагоприятных событий.

– Как у больной развилась кома?

Беллоуз выпрямился, закрыл глаза и положил карандаш. Словно считая до десяти, он выдержал паузу.

– Мисс Уилер, мы должны сотрудничать, – сказал Беллоуз медленно и снисходительно. – Вам следовало бы присоединиться к нам. Что касается больной, то это один из случайных поворотов судьбы. Понятно? Прекрасное здоровье... рутинная операция... индукция в наркоз без осложнений. Только она не проснулась. Один из видов гипоксии мозга. Мозг не получил кислород, в котором нуждался. Понятно? Теперь давайте вернемся к работе. Мы будем здесь до полудня учиться записывать назначения, а в полдень будем участвовать в главном обходе.

– Этот тип осложнений бывает часто? – настаивала Сьюзен.

– Нет, – сказал Беллоуз. – Чертовски редко, возможно, один раз на сто тысяч.

– Ей и одной тысячной процента хватило, – добавила Сьюзен с ударением на последнем слове. Беллоуз посмотрел на Сьюзен, не имея ни малейшего представления о том, что движет ею. Человеческое сострадание в случае с Нэнси Гринли перестало быть частью его забот. Беллоуз намеревался поддерживать должный уровень электролитов, следить за выведением мочи и не допускать появления бактерий. Он не желал смерти Нэнси Гринли, во всяком случае, в свое дежурство. Если бы так случилось, то это отразилось бы на качестве его работы и привело к соответствующему комментарию со стороны Старка. Беллоуз слишком хорошо помнил, что Старк сказал Джонсону, когда тот дежурил, после аналогичного случая, закончившегося смертью больного.

Было бы неправильно сказать, что Беллоуз сознательно не относился к Нэнси как к человеческому существу, он просто не имел для этого времени. Кроме того, он уже так много насмотрелся в БИТе, что у него выработалась бесчувственность к тому, что повторялось много раз. Поэтому Беллоуз не усмотрел никакой связи между возрастом Нэнси Гринли и Сьюзен и не вспомнил, что студенты, приобретающие свой первый опыт в клинической среде, особенно эмоционально чувствительны.

– Сотый раз говорю: давайте вернемся к работе, – ближе пододвигая стул к столу и нервно проводя рукой по волосам, сказал Беллоуз. Он взглянул на часы перед тем, как вернуться к вычислениям. – О'кей, если мы используем четверть-нормальный раствор хлорида натрия, давайте посмотрим, сколько миллиграмм-эквивалентов натрия мы введем с 2500 миллилитрами раствора.

Сьюзен полностью отключилась от общей беседы. Подчиняясь некоей внутренней любознательности, она обошла вокруг стола и подошла к Нэнси Гринли. Она двигалась тихо и осторожно, как если бы подходила к чему-нибудь опасному, впитывая все детали обстановки по мере того, как они становились различимы. Глаза Нэнси были полуоткрыты, и нижний край их голубой радужки был виден. Ее мраморно-белое лицо резко контрастировало с глубоким темным цветом ее волос. Ее губы высохли и потрескались, рот был все время открыт из-за пластикового загубника, который предохранял эндотрахеальную трубку от прокусывания. Небольшое коричневое пятнышко присохло к ее передним зубам: это была давнишняя кровь.

Чувствуя легкое головокружение, Сьюзен на мгновение отвела взгляд. Печальное зрелище когда-то нормальной молодой женщины заставило ее задрожать от необъяснимых эмоций. Это не была собственно грусть. Это был другой вид внутренней боли, чувство смертности, чувство незначительности и хрупкости жизни, которая так легко может быть разрушена, чувство беспомощности и безнадежности. Все эти мысли проносились в голове Сьюзен, вызывая непривычную влажность ладоней.

Словно касаясь хрупкого фарфора, Сьюзен подняла одну из рук Нэнси. Рука была неожиданно холодной и совершенно вялой. Была ли Нэнси жива? А может, она мертва? Эта мысль мелькнула в сознании Сьюзен. Но электронный луч кардиомонитора, стоящего над кроватью больной, рисовал свой обычный узор работающего сердца.

– Я полагаю, вы спец в балансе жидкостей, мисс Уилер, – сказал Беллоуз в сторону Сьюзен.

Его голос вывел ее из состояния полузабытья, в которое она была погружена, и Сьюзен осторожно положила руку больной на место. К удивлению девушки, вся группа обернулась в сторону кровати.

– Этот ЦВД-катетер предназначен для измерения центрального венозного давления, – сказал Беллоуз, дотрагиваясь до пластиковой трубки, кончик которой был введен в шею Нэнси Гринли. – Посмотрите, сейчас он открыт. Капельница стоит с другой стороны, и больная получает 1/4 нормальный раствор с 25 миллиэквивалентами натрия со скоростью 125 мл в час. Теперь... – продолжал Беллоуз после мгновенной паузы, очевидно задумавшись и рассеянно глядя на Нэнси. – Картрайт, проверьте, чтобы ей сделали анализ электролитов в моче сегодня и ежедневный анализ электролитов в сыворотке. Да, и включите еще уровень магния, хорошо?