Кома. Книга третья. - [3]

Бзззз! Бззззз! Бзззззз!

На тумбочке что-то требовательно завибрировало. Кое-как продрав глаза, я схватил небольшое, примерно с ладонь, прямоугольное приспособление и уставился на изображение, недоумевая, куда делись индикаторы приема звонка. И что, собственно, делает сенсорный телефон в Хогвартсе. Изображение — симпатичный мужик совершенно пиратской наружности — захохотало, увидев моё озадаченное и очумевшее лицо.

— Привет, братишка!

Я окончательно проснулся. Какие, на хрен, сенсоры? Это же связное зеркало… То есть, сквозное. Которое Сириус подарил мне вместо того, чтобы отдать Гарри. Ну, в общем-то, заполучить его было несложно. Я просто плюнул на конспирацию и так и заявил, что мне нужно это зеркало для переговоров с Блэком. Сириус даже не сопротивлялся, наоборот, был рад хоть как-то загладить свою вину перед «воскресшим братишкой», который был очень привязан к одному никчемному эльфу. А потом явился Снейп с уроками окклюменции, но передавать зеркало Гарри стало поздно.

— Крестная фея! Тебя уже выпустили? — спросил я, увидев на фоне внутренний двор особняка, и покрепче завернулся в одеяло. Похоже, во время сна оно сползло с плеч. Замерз я просто адски.

— Да, только никому не говори! — радостно ответил Сириус, невольно подыгрывая.

На соседней кровати заворочался Северус, что-то недовольно заворчав сквозь сон. Я покосился на него и быстренько, пока он не проснулся, выскользнул из спальни.

— Чего звонишь-то? Время — три часа!

Хмурое, сосредоточенное лицо Сириуса разгладилось.

— У меня получилось! Я сделал, как ты сказал, и у меня получилось! И ко мне не только Рем пришел, но еще и Джеймс! Это… Ты представляешь, он совсем на меня не злится!

Пока он рассказывал подробности своего сна, захлебываясь от восторга, я сел в кресло, подобрал под себя ноги и покрепче запахнулся в одеяло. Зевнул и пригляделся к Сириусу, особо не вслушиваясь.

Что ж, разговор с умершими явно пошел ему на пользу. В глазах уже не плясал безумный огонек, лицо разгладилось, на губах играла мечтательная улыбка. Сириус словно скинул с плеч пудовую гирю. Миссия выполнена?

Блэк болтал и болтал, а я трясся в мелком ознобе, сжимаясь в комок, жалея, что не могу разжечь камин усилием воли. Руки дрожали, тело было ледяным даже под пижамой и упорно отказывалось согреваться, несмотря на то, что одеяло уже было теплым. Сознание путалось, я снова засыпал и не соображал, что мне говорят. Как будто промерз до костей, и теперь, когда тело начало оттаивать, внутри оставалась ледышка. Холод шел изнутри.

— …тишка! Вадим! — донесся до меня голос Блэка, и я разлепил веки.

— М? Ты что-то говорил?

— Я спросил, не рановато ли тебе лечить магическое истощение в покоях Снейпа? Почему не обратился в Больничное крыло?

Истощение? Откуда? Секунду я тупо хлопал глазами в зеркало, а потом со стоном хлопнул себя по лбу.

Я же сегодня был на Изнанке! Поцелуй Абраксаса! Он взял у меня частицу магии, чтобы перебраться через Смородину и вернуться вне очереди. Теперь понятно, почему мне так холодно.

Сириус озабоченно разглядывал меня, ожидая ответа.

— Слушай, можно мы отложим разговор? Я ничего не соображаю, — вздохнул я.

— Ладно, — как-то легко согласился Блэк. — Иди, лечись.

— И что ты там говорил про Снейпа?

— Я говорил, что у тебя всегда был отвратительный вкус, — бодро заявил Сириус. — Сначала этот Лорд, потом Нюнчик… Или сначала был Нюнчик?

Если бы мне не было так холодно, я бы точно покраснел.

— Еще раз назовешь Снейпа Нюнчиком — неделю с толчка не слезешь! — выпалил я в сердцах и бросил зеркало на диван.

Суставы жалобно заныли. Кости будто покрылись корочкой льда. Меня заколотило. Черт, кажется, я только что сглазил Блэка. «Нужно дойти до спальни!» — пробилась связная мысль сквозь пелену накатывающего беспамятства.

Кое-как перебирая ногами, по стеночке, я добрался до спальни и рухнул на постель, запутавшись в собственных ногах. Снейп был рядом и, о боже, как же его тело пылало жаром! Я буквально кожей чувствовал волны и… И они так восхитительно пахли!

— Северус… — я подкатился поближе и уткнулся носом в шею, вбирая в себя этот жар костров и пряный аромат горящих трав. На кончике языка почувствовалась виноградная нотка, и я не удержался — лизнул белую беззащитную мочку уха.

Северус подскочил.

— Блять! Ты охуел?! — на чистейшем русском выматерился он.

— Мне плохо… — пробормотал я, невольно подаваясь вслед за ускользающим теплом.

Северус замолчал, нащупал в темноте моё лицо. Жар его ладони скользнул по шее, проникая вглубь аж до самого позвоночника, и я лихорадочно прижался к этой невероятной руке. Дрожь усилилась, сквозь холод пробились первые ростки возбуждения. Боги, как этого прикосновения мне было мало!

— Когда ты?.. Так, стоп. Отпусти руку. Руку отпусти, — повторил он, поняв, что английская речь до меня не доходит.

Хватило сил лишь ослабить хватку.

Северус тут же выдернул ладонь, содрал с меня майку, повернул набок, обнимая поперек груди, и прижался к спине. Всеми изгибами своего твердого жаркого тела. Я ахнул от неожиданности. Голова закружилась, перед глазами заплясали звезды — так это было хорошо. И мало. Как же мало! Хотелось повернуться, прижаться полнее, переплести ноги и руки и… А потом вспомнил: это же Снейп, он такой вольности не допустит.