Колыбельная для варежки - [7]

Потом началось чаепитие. Все задвигались, начали меняться местами, обсуждать… Иностранец ушел, а его место во главе стола неожиданно занял молодой человек, ни разу ничего не спросивший. Теперь же он задал классический вопрос: «Девушка, можно с вами познакомиться?» В конце вечера прозвучал и второй вопрос, не менее классический: «А можно вам позвонить?»

Он позвонил на следующий же день — в субботу утром, не оставив себе даже классических суток на размышление, — и задал еще один вопрос, куда менее стандартный: что она любит из еды? А вечером того же дня Варя, слегка ошалевшая оттого, что ее жизнь вдруг стала развиваться по законам сказки, сидела за столиком кафе, и Тимур собственноручно нес ей тарелку с блинчиками под орехово-шоколадным соусом. А как только Варя их попробовала, она окончательно поняла: сказка. В сказку можно и не верить, но что поделаешь, если налицо все ее атрибуты: добрый молодец, скатерть-самобранка и ковер-самолет (то бишь скорость их знакомства). Не хватало лишь красной девицы, ибо Варя за таковую себя не считала; и возникал вопрос: неужели именно она, Варвара Калинина, призвана стать в этой сказке героиней? Может быть, лучше, пока не поздно, взять себе более естественную, хоть и не такую важную роль? Скажем, Конька-Горбунка?

Из кафе они вышли в половине седьмого, и Варя честно сказала, что в лучшем заведении ей бывать не доводилось. Строго говоря, это кафе называлось «Блинная», а реально оно походило на трактир в неопрятно-русском стиле. Но все окрестное студенчество (обитатели консерватории и старого здания МГУ на Моховой) его обожало за вкусную дешевизну пищи. А черные футляры консерваторцев и веселые студенческие разговоры восполняли скудность интерьера.

Взявшись за руки, они спустились вниз по улице Герцена и, подойдя к зданию Студенческого театра, пересеклись со стекавшимися на спектакль ручейками народа. Когда Тимур замешкался перед входом. Варя подумала, что он дает дорогу кому-то из зрителей, но Тимур невозмутимо доставал из кошелька два билета. Варя поняла, что окончательно ступила на сказочную тропу, и ее собственная воля уже ничего не значит: у сказки свои законы — иди себе за катящимся яблочком и жди следующего приключения.

Тимур увел ее в темноту зрительного зала, обрушил на нее кипящее весельем музыкальное шоу, а после финальных аплодисментов произошло и вовсе невероятное — повел ее не в гардероб, а за кулисы. Оказалось, что он состоит в учебной труппе при театре, знает всех и каждого и со всеми может переброситься парой слов. В итоге Варя спустилась вместе с ним в гримерную — никогда не виданное ею подводное царство. Актеры общались с усталой развязностью, мужчины и женщины переодевались друг при друге, и Варе все время бросались в глаза чьи-то голые ноги (то гладкие, то волосатые) и снимаемые с век накладные ресницы. Потом откуда-то взялись бутылки и бутерброды, стало обсуждаться, почему в такой-то сцене не вовремя дали свет, почему такой-то и такая-то сегодня двигались как вареные селедки и когда же, наконец, будут обещанные гастроли за границей. Тимур на этом сборище был как рыба в воде, а Варя словно попала в другое измерение. Она сидела с испуганной улыбкой и, поворачивая голову то направо, то налево, растила в ней одну-единственную мысль: неужели Тимур, который запанибрата с самими АКТЕРАМИ, действительно хочет видеть рядом с собой именно ее?

— А ты уже что-нибудь играешь? — спросила она, потрясенная всем этим днем, когда они, наконец, вернулись на улицу Герцена.

— Пока что мы учимся, делаем актерские этюды.

В метро он купил ей розы у последней из оставшихся торговок.

Варя даже не задавалась вопросом, позвонит ли Тимур во второй раз. Разумеется, нет.

Не повторяются же сны, как бы ни мечталось увидеть их снова. Но через пару дней опять случилось необъяснимое — Тимур пригласил ее в танцевальный клуб.

В школе Варя всегда боялась дискотек. Дискотеки были созданы для стройных, подвижных, раскрепощенных девушек, ловко двигавшихся под быстрые ритмы и никогда не обделенных партнерами в медленных танцах.

Варя никогда не видела себя в движении со стороны, но была уверена, что именно так отплясывал бы Винни-Пух, попавший одной ногой в горшочек с медом и вынужденный отгонять при этом пчел. Поэтому приглашение Тимура не могло быть адресовано ей. Жизнь опять рассказывала сказки…

И сказка оказалась поистине волшебной:

Варю ждал хастл — быстрый парный танец под диско-музыку. С таким она не сталкивалась никогда, но испугаться и отказаться не успела: в клубе было много новичков, двигались они не как на показательном выступлении, а как на уроке, и не было так страшно показаться неумелой. Правда, были и блестящие, лихо носящиеся по залу пары. «Блестящих» то и дело просили помочь, показать какое-то движение или пройтись в паре с новичком. Тимура отрывали от Вари чаще, чем остальных умельцев от их партнерш. Вежливо улыбаясь, он отрабатывал с другой девушкой тот или иной шаг, поддержку, прокрутку, а потом возвращался к Варе с уже иной — теплой и солнечной — улыбкой, брал ее за руки, говорил: «На счет „три“ — пошли!» — и крепко стискивал, заставляя двигаться в такт, потому что Варя норовила унестись не на шаг и не на два вперед, а сразу — на седьмое небо.