Колыбельная - [70]

Третья полыхнула каким-то озлобленным весельем. Сами в кучку собрались, твари, так будет даже удобнее…

Лют все еще держал меня за капюшон, но я все равно рванулась вбок, не сдержав крика.

В глазах потемнело от усилия и нехватки воздуха. К счастью, кнопки, на которых крепился капюшон, не выдержали, и я, оставив особиста с сомнительным трофеем, выскочила вперед, раскинув руки.

А Третья сощурила пронзительно-желтые глаза — и неспешно выдохнула.

Струя чистейшей газообразной магии словно затанцевала в морозном мареве, разогнав хоровод снежинок, бледно сияя первыми кристалликами. Они иссекали толстую парку и царапали лицо, пока я, едва преодолевая сопротивление, делала несколько бесконечно долгих шагов вперед, изо всех сил пытаясь впитать все то, что выдыхала Третья. Спина отозвалась острой болью, вниз по лопаткам потекло что-то горячее и липкое; я не слышала ни собственных всхлипов, ни бурной разборки позади, и это помогало мне сконцентрироваться.

Драконесса разъяренно дернула головой и поднажала, порывом сдвинув меня на полметра назад. Но воздух в ее легких не был бесконечным, и, дождавшись, пока напор ослабнет, я снова пошла к ней.

На ее нижней челюсти все еще оставался островок серебристой чешуи, и я, стянув варежки, робко прикоснулась к ней. Под моей ладонью помещалось ровно две чешуйки — шероховатые, сухие и холодные; несколько штук едва держались в коже, а еще одна оказалась загнутой и растрескавшейся. Похоже, Третьей не хватило магии, чтобы завершить трансформацию в самку — иначе она была бы темно-зеленой вся, целиком.

А теперь, после самоубийственного ледяного выдоха, драконесса, как и здание под ней, доживала последние минуты. Она отлично знала, на что хочет их потратить, и охамевшая таракашка, решившая подобраться к морде, должна была умереть первой.

Но вместо этого зажмурилась и толкнула магию из своей крови в Третью.

Признаться, я до последнего не была уверена, что у меня что-то получится. Сколько там во мне магии? И сколько — в ней?

Оказалось — недостаточно. Больше, чем у меня, но если рассуждать с точки зрения концентрации в крови, то я, перенасыщенная до выперших через спину кристаллов, явно выигрывала. Надо мной попеременно работали Лют, Беляна и Хотен, а «выжатый» Стожар и впитанный драконий выдох стали вишенкой на торте.

Я действительно могла поделиться магией с Третьей.

А вместе с магией — отдать все, через что прошла с ней. Горечь и разочарование от предательства Найдена, страх за Тайку и Велиславу, неловкость перед Радимом, наивная надежда, что у Алевтины Станиславовны все получится, ужас и боль Мирины, едва не погибшей из-за ледяной корки на татуировке…

Драконесса резко дернула головой, сшибив меня с ног, и беззвучно оскалилась. Но прежде, чем она успела что-либо сделать, Лют метнулся наперерез — и обеими руками схватился за те же чешуйки на ее морде.

И разразился жгучей, болезненной нежностью и желанием защитить.

Третья замерла и недоверчиво скосила глаза вниз, на нахального таракана, решившего давить на жалость и добиться от хозяйки сочувствия. Я бледно, как-то нервно усмехнулась и, поднявшись, обняла особиста со спины, прижавшись щекой к заледеневшей парке.

— Я тоже тебя люблю, — беззвучно призналась я. Он вздрогнул, не отнимая рук от драконьей челюсти, и, кажется, подумал, что теперь умирать как-то особенно обидно.

Хотен же с самого начала считал, что умирать — обидно, а потому тоже прикоснулся к серебристой чешуе, полыхая раздражением и каким-то обреченным пониманием, что со мной иначе просто и быть не могло. Чтобы Ратиша — и все прошло по плану? Нет, не в этой жизни, эта женщина все перевернет с ног на голову и в конечном счете заставит всех плясать под свою дудку…

Я показала язык его спине, но быстро одумалась (для таких экзерсисов погода была малость не та) и, отцепившись от Люта, положила ладони рядом с его.

Ну, допустим, план накрылся медным тазом, но он с самого начала казался мне не особо адекватным. Торговаться с драконом — идея ничуть не более здравая, чем ставить ему капельницу…

Хотя, собственно, почему нет?

Сейчас, когда не требуется пробивать цисту и прокачивать смесь по ледяному «катетеру», задача существенно упростилась. Мы вполне сможем накормить Третью и дать ей шанс дождаться холодов. Никто из ее стаи не будет вынужден тратить силы на самоубийственную трансформацию в самку прямо посреди спячки. Больше не погибнет ни один дракон.

Третья притихла, будто прислушиваясь к моей надежде на лучшее. Но в этот момент где-то в стороне разломленной цисты вдруг вспыхнул клубок смешанных чувств, таких сильных, что сомнений не оставалось: Найден предпочел обойти драконессу по дуге и обнаружил что-то неимоверно занятное.

Третьей это не понравилось настолько, что она тут же вскинула голову, уронив нас троих в сугроб, и тяжело забила крыльями. По стене стационара зазмеились еще две трещины, и мы, не сговариваясь, развернулись и припустили подальше от рушащегося здания. Вовремя: когда дракону, наконец, удалось взлететь, строение просело, складываясь внутрь, как чудовищный карточный домик, обнажая нутро — с казенно-бежевой краской и белым кафелем на стенах. Короткими вспышками ознаменовались обрывы кабелей, где-то прорвало трубы, но вода текла совсем недолго, почти сразу замерзнув.