Колыбель ветров - [83]

Каждая новая волна заклинивала нашу посудину еще основательнее, и я уже опасался, что ее дно превратится в щепки. По счастью, в этот момент девятый вал приподнял лодку. Нам удалось отчалить и направить ее нос в открытое море. Джордж тут же прыгнул в нее и вставил весла в уключины.

Однако не успели мы проплыть и десяти футов, как громадный вал высоко поднял нас и снова швырнул на острые камни; при этом лодка так резко накренилась, что Джордж в ужасе вскрикнул. За то мгновение, пока мы висели в таком положении, я успел выпрыгнуть из лодки и, стоя по грудь в воде, делал все возможное, чтобы она не перевернулась. Но передняя волна опять усадила нас на риф — на сей раз еще более основательно.

Мы снова попытались столкнуть лодку в воду, но волна подняла ее, и она зачерпнула изрядное количество воды.

Несколько раз лодка чуть было не перевертывалась. Мы промокли до мозга костей, и оба были слишком измучены, чтобы мыслить логично, а поэтому выкрикивали взаимоисключающие команды и предостережения. Волны становились все больше, и казалось, что нам уже никогда не удастся выйти из этого затруднительного положения.

Наконец, угадав момент, когда волна разбилась под нами, последним отчаянным усилием мы счастливо снялись с рифа. Джордж уже сидел за веслами.

— Прыгайте, док, прыгайте! — крикнул он и нажал на весла.

Я прыгнул, но, как ни пытался сохранить равновесие, свалился поперек сиденья и стукнулся спиной о борт. Наступил критический момент, когда мы снова повисли на высоком гребне девятого вала. Вниз мы летели с ужасающей быстротой, и хотя я уже находился в состоянии полного отчаяния, все же расслышал треск, раздавшийся, когда мы ударились о камни… Вот оно… Мне показалось, что днище под моими ногами разлетается в щепы. Лодка неуверенно закачалась. Следующая волна снова подняла нас, и Джордж навалился на весла. На этот раз нас откатило отраженной волной, а вскоре мы уже оказались на глубокой воде среди водорослей.

Пока Джордж выходил на веслах в море, позади нас, подобно огромной черной тени, маячил остров Кагамил. Вода под нами была чернее черного, и только извивающиеся густые пучки водорослей при тусклом свете раннего утра выделялись в ней, подобно светлым прожилкам. Едва мы успели облегченно вздохнуть, как позади нас из пещеры донесся протяжный надсадный вой. Он достиг неестественной высоты, внезапно оборвался и послышался вновь. Потом наступила тишина — ничем не нарушаемая, абсолютная, зловещая тишина.

— Что это было? — спросил Джордж, перестав грести и прислушиваясь.

— Не знаю, просто не имею представления, — отвечал я.

И в самом деле, что это было? Ветер? Лисица?

Внезапно звук повторился — протяжный и выворачивающий нутро наизнанку.

— А не лучше ли выбросить все эти мумии в воду, док? — пошутил Джордж, хотя, судя по тому, как нервно он налегал на весла, ему было явно не до шуток.

— Да-а, пожалуй, лучше нам убираться отсюда подобру-поздорову.

Но как он ни нажимал на весла, мы не трогались с места.

— Эге, да нас здесь что-то держит! Я не могу двинуть веслом!

Мы поглядели друг на друга в недоумении, но уже через секунду Джордж, высвободив весло, рассмеялся:

— Всего-навсего водоросли.

В темноте мы угодили прямо в густые, липкие заросли. Я пролез на нос лодки и за спиной Джорджа принялся неистово прорубать путь. Мы осторожно пробирались вперед, пока не вышли в открытое море. Вот уже оно простирается под нами — безбрежное и бездонное.

— Ау-у, — закричал я, насколько хватило голоса, сложив руки рупором. Ответа из темноты не последовало.

— Может быть, они все-таки где-нибудь стали на якорь, — унылым голосом предположил Джордж. Мы оба страшились того, что нам придется повернуться на сто восемьдесят градусов и снова причаливать среди скал и бурунов.

— Это не в духе Дона, — с надеждой произнес я. — Прежде всего он удостоверится, что с нами ничего не случилось. — Я позвал вторично. Тишина. Затем мы уловили далекий свисток. Вскоре по темной воде пролегла яркая световая дорожка, отблески которой упали и на лодку.

Вне себя от радости, Джордж и я замахали руками и стали звать. Прошло еще несколько минут, и мы услышали успокоительное ток-ток-ток приближающегося катера.

На расстоянии двадцати ярдов мотор умолк, и катер бесшумно направился к нам. При ярком свете бортовых огней мы могли рассмотреть обеспокоенное лицо Эриксона, перегнувшегося через поручни. Здесь были и Рыжий со своей улыбкой до ушей, и Ганс, державший наготове швартовы.

Все наши страхи будто рукой сняло, и мы с Джорджем, промокшие до нитки, испачкавшиеся, в ссадинах и кровоподтеках, дрожа от холода, хохотали как безумные.

ГЛАВА XXVI

На остаток ночи был спущен якорь в просторной укрытой бухточке Эплгейт, находящейся с северной стороны острова Чугинадах. Мы с Джорджем выбились из сил и, несмотря на то что нам не терпелось вернуться на Кагамил, проспали полутра. Это было 31 августа — в двадцать пятый день моего рождения.

Когда я проснулся, разбитая камнем рука угрожающе распухла. Было необходимо наложить швы, но так как никто на борту не мог проделать такой операции, пришлось ограничиться тугой повязкой. По счастью, все это не мешало мне пользоваться рукой.