Колыбель предков - [9]

Дюбуа не ожидал быстрого ответа, и действительно прошло несколько месяцев, а перспективы путешествия на Яву оставались неопределенными. Постепенно он терял надежду на благоприятный исход. Вероятно, Рудное бюро Батавии не решилось способствовать расширению его деятельности и потому ничего определенного не сообщало, В ноябре 1889 года исполнилось ровно два года со времени прибытия Дюбуа на Суматру, но, когда он думал о том, чего достиг, у него портилось настроение: в ящиках с находками лежали все те же зубы орангутанга, а также незначительное число маловыразительных обломков костей носорогов и слонов. Он использовал каждый перерыв между сезонами тропических ливней, однако раскопки пещер в окрестностях Паданга так ничего и не принесли. Наступил 1890 год, а затем прошло еще три месяца — никаких изменений! В такой ситуации в уныние мог впасть даже самый упрямый и беспредельно преданный делу человек. Но Дюбуа с отчаянием обреченного продолжал колесить по джунглям.

Упорство в жизни вознаграждается, но, к сожалению, далеко не всегда. Пещеры Суматры так и не дали желанного результата. Поэтому как нельзя кстати пришло письмо из Батавии, в котором Рудное бюро официально разрешило продолжить исследования на Яве. Дюбуа поспешил им воспользоваться. Так начался второй акт затянувшейся драмы поиска предков человека.

На Яве Дюбуа первым делом купил череп, найденный В. Д. ван Ритшотеном, реставрировал его, обработал и подклеил раздавленные части. Вне всякого сомнения череп принадлежал ископаемому человеку, и это радовало: кости полностью потеряли органическую субстанцию, окаменели, или, как говорят в таких случаях палеонтологи, — минерализовались. Несмотря на массивность костей черепа и некоторые примитивные детали его строения, он бесспорно принадлежал человеку современного типа: Homo sapiens, человеку разумному. Достаточно сказать, что объем мозга, заключенного в черепной коробке из Вадьяка, превышал средний объем мозга современного человека на 200 кубических сантиметров. Поэтому ни о каком открытии в Тулунг-Агунге черепа обезьяночеловека не могло быть и речи. Впрочем, Дюбуа, наученный горьким опытом двух лет бесполезных трудов на Суматре и смирившийся с мыслью о сложности и длительности предстоящих поисков на Яве, не надеялся на столь легкое решение проблемы. Он лишь с удивлением отметил про себя, что череп из Вадьяка по типу не принадлежал к черепам малайской расы, представители которой заселяли теперь Яву и Суматру. Если бы не на удивление большой объем мозга, то можно было бы утверждать, что В. Д. ван Ритшотен нашел остатки захоронения предка коренных жителей Австралии или, может быть, папуасов Гвинеи.

Значит, до прихода малайцев на Яву остров заселяли австралоиды, которые переселились затем на южный континент, положив начало расе аборигенов? Ведь это же не череп предка человека! Не удивительно поэтому, что во «Втором квартальном докладе Рудного бюро» за 1890 год опубликована лишь краткая заметка Дюбуа о находке в Вадьяке. В ней, однако, отсутствует подробное описание черепа. В европейские журналы он не пишет ни строчки — не та тема. А кто читает «Квартальные доклады Рудного бюро» Батавии, чтобы узнать, как проходят на территории Нидерландской Индии поиски недостающего звена неким Дюбуа? Даже через полвека после этих событий Дюбуа будут упрекать за то, что он ни словом не обмолвился об открытии ван Ритшотена…

Дюбуа жаждет активной деятельности и буквально рвется в яванские джунгли. Через некоторое время он уже был на южном склоне вулкана Вилис в верховьях реки Браутас. С обычным для него усердием Дюбуа осматривает известняковые обрывы и уступы террас на берегу уничтоженного извержением вулкана озера. Трудно сказать, сколько времени продолжались бы на этот раз поиски, по судьба неожиданно выказала свою благосклонность; в галечном слое озерной террасы Вадьяка Дюбуа открывает второй череп! Правда, это опять не череп обезьяночеловека. Он поразительно напоминает находку В. Д. ван Ритшотена — австралоидный по типу, с массивной нижней челюстью, плоской носовой костью, низким лбом и выступающими надглазничными валиками, продолговатый, с обширной мозговой коробкой. Значительные но толщине кости от длительного нахождения в земле минерализовались, что свидетельствовало о их древнем возрасте. Во всяком случае, Дюбуа сомневается, что люди, которым принадлежали вадьякские черепа, жили в древнекаменном веке, в эпоху, когда север Европы покрывали толщи льда. Каменных орудий в слое, где залегал череп, обнаружить не удалось, но многочисленные черепа, челюсти и даже части скелетов животных, найденные на склоне соседнего холма, позволили Дюбуа установить разновидности обитателей древнего леса Тулунг-Агунга, на которых, возможно, охотились протоавстралийцы…

Снова неудача с открытием недостающего звена? Да. Но лиха беда начало! Дюбуа посылает в «Третий квартальный доклад Рудного бюро» за 1890 год краткий отчет о находке.

Поиски продолжаются с удвоенной энергией. День за днем обследует Дюбуа окрестности Вадьяка. Кости животных следуют одна за другой. Он снова верит в свою счастливую звезду и, кажется, не обманывается в предчувствиях очередной удачи: однажды ему сообщают, что вблизи Вадьяка находится пещера. «Она заслуживает того, чтобы заняться ею специально и произвести раскопки», — решил Дюбуа, внимательно осмотрев пещеру и площадку, прилегающую к ней снаружи. Работы начались, и на участке, расположенном перед входом в камеру, было открыто погребение! Человеческий скелет оказался густо засыпанным красной охрой — кровью мертвых. По вслед за радостью, как это уже было неоднократно, последовало разочарование: захоронение датировалось сравнительно поздним временем. Осмотр черепа, не имеющего, как и другие кости скелета, значительных признаков минерализации, показал, что у входа в пещеру был похоронен малаец, а не протоавстралиец… Но Дюбуа не терял надежды. Он верил, что цель близка. И до нее, действительно, оставалось всего лишь 60 миль по прямой на северо-запад от Тулунг-Агунга! Однако, чтобы пройти их, потребовалось два года выматывающей работы, а потом, чтобы уяснить значение открытого, — еще два года упорного труда.