Колумбы российских древностей - [59]

Румянцев и его сотрудники не были обычными «библиотафами», как презрительно называл К. Ф. Калайдович некоторых современников, в тишине домашних кабинетов наслаждавшихся созерцанием накопленных древностей. В представлении кружка собирание исторических памятников должно было стать лишь частью общей работы по изучению прошлого страны. «Собрать, привести в известность и, если не самим обработать, то предоставить другим средства обрабатывать», т. е. изучать памятники истории и культуры, — решение этой триединой задачи и считали члены кружка своим долгом. Бесценные открытия, сделанные ими в монастырских подвалах, на заваленных голубиным пометом колокольнях и башнях, в крестьянских и барских домах, в результате археологических раскопок, начинали новую жизнь в книгах кружка.

В науке подчас бывает важен не только результат, но и путь, который привел к нему. В еще большей степени это представляет интерес, когда речь идет об истории науки, когда можно увидеть зерна будущих начинаний и открытий. Всеобъемлющие научные замыслы кружка оказались реализованными лишь в очень незначительной мере. Остались неизданными многочисленные переводы, сборники документов (летописи, акты, сочинения иностранцев, восточные, византийские и другие источники). На стадии сбора материала оказались работы, связанные с подготовкой языковых словарей, специальных палеографических, историко-географических, хронологических и других пособий, исследования, посвященные местной истории, в том числе истории народов, вошедших в состав Российской империи. Достаточно бросить лишь беглый взгляд на последующее развитие отечественной археографии (деятельность Общества истории и древностей российских, Археографической комиссии и других общественных и государственных научных учреждений), чтобы увидеть теснейшую преемственность археографической теории и практики с тем, что многие годы вынашивалось кружком. И археографическая экспедиция П. М. Строева, и «Полное собрание русских летописей», и «Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи», и «Сказания иностранных писателей о России», и многие другие предприятия более позднего времени имеют свои истоки в деятельности кружка.

Из задуманного кружку удалось осуществить лишь малую часть. Но и то, что кружок сумел сделать, стало неотъемлемой и яркой страницей русской науки и культуры. Рукописное собрание, несколько десятков изданных книг, замечательные открытия «российских древностей» — таков итог чуть более десятилетней деятельности плеяды исследователей Румянцевского кружка.

Приложение

Письмо П. М. Строева К. Ф. Калайдовичу от 13 августа 1817 г. об условиях и частичных результатах археографических изысканий в Иосифо-Волоколамском монастыре

Осипов, 13 августа 1817

Много и много обязан вам, любезный друг Константин Федорович, за труд, какой приняли вы в доставлении писем, на прошедшей почте к вам посланных. Обременяю еще письмецом для доставления Иосафу Ивановичу[208], когда пойдете в архив.

Радуюсь весьма, что комисские дела Ваши идут очень успешно. И наши также помаленьку идут вперед. Есть кое-какие новенькие пьески, впрочем духовные, коим реестр послал я на нынешней почте к его превосходительству[209]. Думаю, он вам его покажет.

Был я в здешнем архиве — ничего кроме небольшой кучи вздорных монастырских дел[210]. А сколько затруднений! Когда мы, уже всходя на башню, где помещен архив, проходили комнаты учеников здешнего училища, нас обсыпало столько насекомых, кои не знаю как у Линнея, а попросту блохи называются, что я и по сю пору от угрызений их стражду. Сама натура, кажется, ставит препоны нашим усилиям.

Комиссию вашу насчет казначея[211] я не исполнил. Бога ради, увольте меня от всяких неудовольствий — пришлите запечатанной на имя его письмо и кое — как хотите его разругивайте. Я с великим удовлетворением ему передам его, а входить в изустные ссоры мне невозможно — это сделали бы и вы и всякий другой, который на моем место принужден был бы [находиться].

Напишите, пожалуйте, мне что-нибудь о Сибирской рукописи — это меня очень интересует[212].

Если увидите Романа Федоровича[213], засвидетельствуйте ему нижайшее мое почтение и скажите, что если отыщутся в здешней библиотеке Даниилы[214], рад душевно сообщить ему всякое об них известие.

На сих днях рассматривал я старый здешний реестр 1551 года; между многими историческими книгами написана там одна под названием: . Какая важная была бы рукопись? Но ее, наверно, уже нет. Святотатствованные руки здешних архимандритов, особенно Евграфа, многое отсюда похитили и перевезли в Петербург или перетащили в свои библиотеки.