Колумбы российские - [204]

Ничего не оставалось Тараканову и алеутам, как взбираться в свои байдары и грести обратно к островам, хотя час уже был поздний и трудно было ожидать каких-либо успехов в охоте. Однако пришлось подчиниться самодурству капитана.

— Никакой охоты сегодня! — распорядился Тараканов. — Устроимся поудобнее, потеплее на берегу, поедим ракушек да постараемся отдохнуть, поспать до утра, а там — утро вечера мудренее, — может быть, повезет нам завтра.

4

Рано утром Тараканов был разбужен какими-то свирепыми криками. Охотники вскочили и увидели, что к ним несутся дикари-колоши, размахивая копьями. У некоторых даже были ружья. Началась дикая, беспорядочная стрельба.

— В байдарки, скорей! — закричал Тимофей.

Все бросились к лодкам. Одной из пуль на месте был убит молодой алеут Ефимка, сын алеутского старшины на Кадьяке. Испуганные алеуты стали прыгать в свои байдары, чтобы скорее отойти от берега и спастись от огня колошей. В суматохе одна байдара перевернулась, и один охотник утонул. Другой поплыл к берегу, где и он был захвачен колошами.

Остальные стали яростно грести к месту стоянки корабля, который было нелегко найти из-за предрассветного полумрака и легкого тумана. Наконец место было найдено, туман рассеялся, и удивленные и пораженные люди увидели себя на обширной поверхности океана в одиночестве — корабль ушел! Капитан Джонс, когда накануне вечером Тараканов с охотниками не вернулся, решил, что их захватили в плен индейцы, поднял якорь и ушел в Новоархангельск.

Счастье Тараканова и его людей, что из-за встречного ветра и прилива корабль Джонса прибило к месту его прежней стоянки. Здесь, в полумраке, полупьяный капитан увидел, что его судно окружено лодками с людьми, которых он принял за индейцев.

— Огонь! — завопил он.

Матросы открыли беспорядочный огонь и убили восемь человек в лодках, прежде чем опознали Тараканова, яростно размахивавшего руками и что-то кричавшего им.

Восемь человек полегли, и из этих восьми пятеро были с Таракановым все пять лет в плену у испанцев и на Сандвичевых островах. И нужно же было, чтоб за несколько дней до возвращения домой эти несчастные были убиты по прихоти самодура-капитана!

Так закончилась необыкновенная одиссея Тараканова. Он вернулся в Новоархангельск, где его тепло встретил Баранов, сильно постаревший за эти пять лет. Радостно встретили его и Антипатр, и Ирина — его большие друзья. Ирина из маленькой длинноногой девочки с густыми косами превратилась в шестнадцатилетнюю красавицу, а Антипатр совсем стал взрослым и говорил баском.

Не терпелось Тимофею, хотелось скорее домой к жене на Кадьяк. Баранов понимал это и устроил так, чтобы Тимофей мог отправиться на свой остров с первым же кораблем.

Знала Мария, что вернется ее суженый, как возвращался он и раньше из индейского плена. И ее надежды и молитвы не были напрасными. Тимофей вернулся!..

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: ОБРУЧЕНИЕ

1

Много событий произошло в Новоархангельске за время отсутствия Тимофея Тараканова, и особенно в 1817 год. Баранов сильно постарел к этому времени и не был больше похож на прежнего «ушкуйника», всегда бывавшего впереди своих соратников сорвиголов. Он стал очень религиозным и хотя по-прежнему любил пригубить вина, но теперь от него редко можно было услышать ругательства или богохульство.

Дети Баранова выросли и стали отцовской гордостью. К концу 1817 года Антипатру уже было двадцать лет, и физически он совместил в себе все самое лучшее, что было у его родителей — силу, крепкие мускулы отца и гордую красоту матери. Антипатр чувствовал, что ему подходило время выходить на широкую дорогу, пора было распустить свои орлиные крылья. Маленьким мальчиком он любил проводить время на открытом воздухе, играя и соревнуясь со своими сверстниками, лихо бороздил морские воды на собственной байдарке или мастерски выпускал стрелы из лука, — теперь же он больше времени проводил в библиотеке отца за книгами.

Читал он с упоением, в основном описания морских путешествий, морских сражений, и, читая эти книги, уносился далеко от Ситки в разные уголки земного шара. Не было, казалось, на Земле ни одной страны, где он не побывал мысленно. Читая приключенческие книги, он в то же время занимался и серьезной литературой, подготавливая себя к заветной профессии морехода. В мечтах он уже был капитаном быстроходного корабля, стремительно несущегося вперед на всех парусах… видел себя в европейских странах, впитывающим старую европейскую культуру… бывал он в мечтах и в портах экзотического Востока — в Китае и Индии, — куда только не уносили его мечты!

Может быть, поэтому, предвидя свои будущие путешествия, Антипатр увлекся иностранными языками. Повезло Баранову с гувернером детей. Американец Джонс был на редкость образованным человеком, сумевшим многое передать Антипатру и Ирине. К счастью, кроме своего родного языка, он прекрасно владел немецким и французским и, помимо овладения другими знаниями, его способные воспитанники совершенно свободно говорили на трех иностранных языках. Для Баранова теперь не было никаких затруднений в переговорах со шкиперами иностранных кораблей. Антипатр стал его постоянным переводчиком.