Колумбы российские - [203]

Глазам своим не верил Тимофей, увидев все то благополучие и довольство, царившие в селении Росс — в этом маленьком, но быстро разрастающемся клочке России на калифорнийских берегах. Всего здесь было вдоволь. Много скота паслось на склонах холмов, что обеспечивало обильные запасы мяса, молока и масла, огороды ломились от необыкновенных урожаев овощей. Но больше всего поразило Тараканова полное отсутствие вражды между русскими и индейцами. Обращение с ними было самое дружественное — и среди русских даже и мысли не было, чтобы эти соседи-индейцы когда бы то ни было могли напасть на них. Слишком хорошо помнил Тимофей положение индейцев в испанских миссиях, где со скотиной обращались лучше, чем с подневольными индейцами.

3

Нагружен корабль необходимыми запасами и продуктами, сердечно распрощался Тимофей с Кусковым и снова в путь, домой в Новоархангельск.

— Передавай наш глубокий поклон Александру Андреевичу, расскажи, как мы здесь живем и работаем, — на прощание сказал Кусков, — пишем мы ему аккуратно, сообщаем о своих делах, но ты ему расскажи все, что видел своими глазами… Хотелось бы повидаться с ним… семь лет почти, как мы расстались — долгий срок…

— Все расскажу, Иван Александрович, узнает он о всех чудесах, что вы здесь натворили за такой короткий срок… Крепость настоящую поставили, да и селение разрослось… поля, тучные стада — я просто глазам не верю…

Распустил паруса корабль и грациозно направил свой путь на север. Когда судно подошло к проливу Жуан-да-Фука, погода сильно изменилась, подул штормовой ветер, и море стало бурным, черным, неприветливым. Остались позади и теперь казались сном теплые южные моря с их спокойными водами, тихо набегающими на берег и ласкающими усталое тело, так же кажутся сном и теплые южные бризы, дующие вдоль калифорнийских берегов.

Суровый Север верен себе и встречает истомившихся в неволе людей порывами пронизывающего злого ледяного ветра и брызгами холодной соленой воды. Люди ежатся на палубе, зябнут в своих легких одеждах, мокнут, чертыхаются — скорее бы домой! В трюмах места мало, да и воздух тяжелый — спускаются туда по очереди, погреться, затем снова на палубу.

Миновав пролив Жуан-да-Фука, подошли к островам, и капитан приказал Тараканову взять с собой шестнадцать алеутов и отправиться на байдарках на охоту за морскими бобрами.

Тараканов запротестовал:

— Куда же они поедут на охоту в таком состоянии? Не видите разве, что все больные и до сих пор не оправились от недоедания…

— Поменьше разговоров! — цыкнул на него капитан Джонс. — Уговор был доставить вас в Новоархангельск после охоты на бобров… Чем скорее набьете мне бобров, тем скорее будете дома… А ну, марш в байдарки! — и он угрожающе взял в руки тяжелый железный крюк.

Охота оказалась неудачной, что привело капитана в еще большее бешенство. Несмотря на все усилия Тараканова и охотников, исследовавших на своих байдарках все уголки и заливчики маленьких островков, им за весь день удалось найти и убить только двух животных.

На рассвете следующего дня капитан отправил охотников снова, напутствуя их непечатными ругательствами. И опять результаты были такие же. К полудню, когда усталые люди съехались к пологому песчаному берегу, трофеи состояли всего лишь из четырех убитых бобров. Очевидно, место для охоты капитан выбрал неудачное или их опередили охотники с других кораблей.

Настроение у людей было подавленное. Возвращаться на корабль с такими мизерными результатами значило подвергаться опять издевательствам сумасшедшего капитана. А тут еще проголодались люди. Не дал им никакой пищи капитан, и знали они, что если вернутся на корабль без трофеев, то останутся голодными до следующего дня. Нашли на берегу каких-то ракушек — все же еда, — наполнили свои пустые желудки, смотришь, веселее стало — можно опять и на охоту.

Охота закончилась трагически. У одного из островов перевернулась байдарка с алеутами, и оба охотника утонули прежде, чем товарищи смогли прийти к ним на помощь. С тяжелым сердцем Тараканов отдал приказ всем остальным повернуть обратно и вернуться на корабль.

Как и следовало ожидать, капитан Джонс, увидев только четырех бобров, встретил охотников остервенелой бранью. Меньше всего он был обеспокоен или удручен потерей двух людей — охотники подчинялись Тараканову и были предметом его заботы. Все, что интересовало капитана, это бобры, и он их достанет, даже если все до одного охотники утонут в море!

Поэтому он немедленно приказал Тараканову с его людьми снова отправляться к островам.

— Но, капитан, все устали и голодны… накормите их по крайней мере, — пытался протестовать Тараканов. Он был в ярости и со сжатыми кулаками подошел к Джонсу. Высок и здоров, как бык, капитан Джонс, но Тимофей даже рядом с ним кажется гигантом. Он был сейчас в таком состоянии, что одним ударом кулака мог убить капитана.

Джонс это понял… Он немного отступил, незаметно дал сигнал матросам подойти ближе и, когда почувствовал защиту — матросы вооружились топорами и баграми, — медленно процедил:

— Поднимешь на меня руку, Тимофей, буду считать тебя бунтовщиком. За нападение на капитана корабля будешь висеть вон там, на трех реях. Сам знаешь закон моря — мятеж карается виселицей… А теперь будешь выполнять приказания — или хочешь, чтоб я дал приказ команде вас всех сбросить с корабля в воду? Потоните там, как слепые котята.