Колумбайн - [195]
это была моя статья в Salon.
Журнал посвятил пленкам главную статью номера: TIME прислал на место бригаду журналистов, чтобы вновь изучить обстоятельства трагедии, и, кроме того, повторно проверил все, что касалось дела. Он проделал большую работу, по сути дела, внеся поправки в наиболее распространенные мифы. Но при этом журнал так и не признал своей вины в распространении слухов. Это достойный сожаления пример «прикрытия тылов» – этот термин был возрожден в журналистике в 2004 году редактором New York Times Дэниелом Окрентом в анализе освещения в американских СМИ войны в Ираке, но его редко употребляют даже в журналистских кругах, поскольку он обозначает особенно омерзительный грех. Окрент цитирует известного репортера и преподавателя журналистики Мелвина Менчера, который дал термину следующее определение: «публикация, в которой делается попытка внести поправки в ту или иную предыдущую публикацию, но не говорится при этом, что предыдущая публикация содержала ошибки, тем самым не признавая за собой ответственности за эти ошибки». При этом сам Окрент написал, что более прямолинейное определение этой практики могло бы выглядеть так: «способ, с помощью которого газета прикрывает задницу, не признавая при этом, что она когда-либо была оголена».
Эрик дал своему дробовику имя Арлин: Арлин была героиней книг по видеоигре Doom, которые Эрик любил читать. Он нацарапал ее имя на стволе дробовика и называл его этим женским именем и в бумажных записях, и на видео.
Эрик подходил под описание обоих подтипов: Миллон, Саймонсен, Дэвис и Беркер-Смит выделили десять подтипов для лучшего понимания психопатов, сильно различающихся между собой, но эти подтипы не являются взаимоисключающими и необязательно служат маркерами поведения того или иного психопата. Эрик проявлял качества, свойственные и злобным, и деспотичным психопатам, и доктор Фузильер согласился, что он, похоже, являлся чем-то средним между первым и вторым.
«Мне хочется зубами вырвать кому-нибудь горло»: в этом месте книги я смягчил и сократил слова Эрика. В действительности пассаж значительно длиннее и использованные в нем формулировки еще более чудовищны.
20 января: в документах программы реабилитации датой окончания Эриком и Диланом курсов значится 3 февраля, но это неточная информация, особенно если смотреть на нее с точки зрения подростков. В их личных делах Боб Кригсхаузер записал, что встречался с ними 20 января, чтобы завершить их участие в программе.
А еще Эрик изо всех сил старался: в последние месяцы жизни Эрик часто писал о том, как он пытался «переспать с девушкой».
Сказал мистер Ди в апреле одному из журналов: я подробно освещал события, описанные в главе, в Salon, и большая часть этих описаний основана на моих репортажах.
Семья Рорбоф: Чтобы упростить дело, я периодически употреблял словосочетание «семья Рорбоф» для обозначения обеих сторон семьи Дэнни, как Рорбоф, так и Петроун.
Законодательная норма, ужесточающая контроль за оборотом огнестрельного оружия: в апреле 2000 года в законодательном собрании Колорадо обсуждалось несколько законопроектов, разрешающих скрытое ношение оружия. После трагедии в «Колумбайн» все они были быстро отклонены.
Большая проблема: Эрик упоминал, что пронести большие бомбы в школу будет нелегко.
Если бы у него только было немного больше наличных: Эрик выражал досаду по поводу ограниченности своих средств и составлял сметы на подготовку арсенала.
Дилан написал рассказ: департамент шерифа обнародовал его с примечаниями Джуди Келли.
В сопровождении трех друзей: подростки сняли весьма значительную часть упражнений в стрельбе по мишеням на видеокамеру, и департамент шерифа обнародовал эту пленку.
Вместе с Мейнсом они еще три раза ездили за город, чтобы пострелять по мишеням: Мейнс сказал Кейт Баттан, что таких поездок было три, но она так и не смогла определить, когда те состоялись – до тренировки, попавшей на видео, или после.
Дилан проговорился опять: Зак заявил полиции, что этот разговор с Диланом состоялся в феврале. Возможно, память немного его подвела, или же Дилан начал тренироваться в стрельбе раньше – с Мейнсом или без него.
«Отчаянный»: фильм поставил Роберт Родригес. Тарантино участвовал в нем в качестве актера; он вообще тесно сотрудничает с Родригесом.
Большинство родителей пришли: описание сцен, имевших место при открытии атриума, основано на моих наблюдениях.
Управление шерифа было вынуждено скрепя сердце обнародовать данные: я следил за медленным раскрытием информации в течение нескольких лет и изучал свидетельства по этому делу по мере того, как они становились достоянием гласности, но в то время я об этом не писал. Westword и Rocky Mountain News проделали великолепную работу, освещая ту редкую информацию, которая становилась доступна, и при написании книги я опирался на результаты их трудов. На мой взгляд, отчеты генерального прокурора Колорадо и созванного по его инициативе большого жюри являются исчерпывающими.
О составленном полицией заявлении, содержавшем изложенные под присягой основания для выдачи судьей ордера на обыск дома Эрика более чем за год до бойни в школе:
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Семь учеников престижной американской академии живут по строгим законам. Самое главное для них четыре слова: традиция, честь, дисциплина и совершенство. Вот только места для мечты в таких условиях просто не найти. Джон Китинг, новый преподаватель английской словесности, хочет все изменить. Ему чужды чопорность и консерватизм большинства учителей, он по-настоящему любит свое дело и учеников. Однажды он открывает своим подопечным тайну Общества мертвых поэтов. И с этого момента жизнь молодых людей кардинальным образом меняется.