Кольт 11-го года - [11]

Но я сам следователь и прекрасно знаю, почему и как появляются «стерильные» дела. Чаще всего такова судьба преступлений, раскрыть которые невозможно. В таких материалах любят копаться разные инспектирующие и проверяющие, выискивая в каждом действии подчиненных ошибки и просчеты, поэтому всякий опытный следователь, едва почувствовав аромат «дохлого дела», сразу же принимает меры, чтобы отвести от себя грозящие со стороны начальства неприятности. Применяются все доступные в данной ситуации средства: от элементарной подтасовки фактов и свидетельских показаний до сокрытия собственных грубейших ошибок, которые, возможно, и привели к провалу расследования. Подобными вещами иногда грешил и я. А что делать? Кому хочется предстать болваном в глазах начальства и выслушивать колкости о своей профессиональной непригодности?

— Майор, я внимательно ознакомился с делом. Сработано неплохо… Полная гарантия от гнева начальства. Но мне, такому же следователю, как ты, нужна не отлично подготовленная отчетность, а правда. И вот почему, преступление, заставившее нас здесь встретиться, в чем-то соприкасается с тем, которое в свое время доставило столько неприятностей тебе. Возможно, они даже связаны между собой. Если ты сейчас захочешь мне помочь и выложишь все, что знаешь о случившемся здесь преступлении, начистоту и без утайки, может, нам удастся сообща сдвинуть с мертвой точки и твое нераскрытое дело.

Я замолкаю, подхожу к ведру с водой в углу кабинета, смачиваю ладони, протираю лицо и шею. Майор с улыбкой наблюдает, откидывается на спинку кресла, лицо его принимает серьезное выражение.

— Отлично, поговорим начистоту. Но учти, результат нашей беседы будет зависеть и от твоей откровенности. Не мог же ты прилететь из-за пустяка? Выходит, вас солидно припекло… там, в Штатах. Итак, первое слово за тобой. Что тебя в моем деле интересует конкретно? Почему считаешь, что наши расследования связаны?

— Объясняю. В небольшом гарнизоне за неделю четыре убийства, потерпевшие — солдаты взвода «зеленые береты», прибывшие на родину из вашего укрепрайона. Все убиты при схожих обстоятельствах, из одного кольта. Выходов — ни на кого, следов — никаких, но… Первое: один из солдат перед смертью сообщил, что их убийца — сержант Ларри Фишер. Второе: трое убитых — четвертого мы еще не успели проверить — жили не по средствам, деньги для них ничего не значили. Если нужны детали, жду вопросов.

Шелдон, похоже, в прострации: глаза смотрят куда-то в угол, пальцы правой руки поглаживают подбородок. Я стираю пот.

— Необходимо узнать, что стояло между сержантом Ларри Фишером и четырьмя погибшими. Возможно, в Штатах произошла лишь развязка истории, начало которой следует искать здесь.

— Ларри Фишер, — задумчиво произносит майор, доставая из кармана пачку сигарет. — Я не сомневался, что еще встречусь с этим подонком. И не ошибся. — Шелдон закуривает, складывает руки на груди. — Ты правильно подметил, капитан, что виденное тобой в нашем архиве — это подобие дела, всего лишь подборка материалов, оправдывающих бессилие следствия в поисках преступников… А может, нежелание искать их там, где они есть? Запомни эти слова хорошенько. Теперь слушай, как все обстояло на самом деле.

В нашем укрепрайоне дислоцирован пахотный полк со средствами усиления и поддержки, а также отдельные подразделения, придаваемые ему во временное подчинение. Части разбросаны в радиусе десяти миль, штаб находится в нашей деревушке. Жалованье батальонам выплачивается в разное время, деньги доставляют в места дислокации частей в сейфе серийного штабного бронетранспортера в сопровождении представителя финчасти и вооруженной охраны. Так здесь заведено с самого начала и повторялось из месяца в месяц.

В тот день БТР с кассой выехал из штаба полка в девять утра, деньги требовалось доставить в батальон, расквартированный в шести милях от деревушки. На поездку всегда уходило минут пятнадцать, о выезде машины, как обычно, сообщили в штаб батальона. Через полчаса оттуда поступил запрос — отправлены ли деньги, через пятнадцать минут запрос повторился. В воздух подняли патрульный вертолет и обнаружили БТР на дороге в двух милях от пункта назначения. Приземлившийся экипаж был ошеломлен: дверь БТР открыта, сейф пуст, в машине и на обочине трупы сопровождающих: лейтенанта из финчасти, кассира и двух караульных. Все были заколоты, в луже крови валялся штык от русского автомата. Не нашли лишь одного — водителя БТР сержанта Ларри Фишера. След преступников был обработан химикалиями, собаки его не взяли. Следствие, возглавленное мной, ничего не дало: преступники, деньги, Фишер обнаружены не были.

Теперь о следствии. Как всегда, сосредоточились на «кто» и «как». «Почему» отпало сразу — кругленькая сумма, похищенная из кассы, говорила сама за себя. «Как» пока отходило на второй план: машину остановили, конвой бесшумно уничтожили, сейф открыли ключом, взятым у убитого лейтенанта. Оставалось самое важное: кто мог это сделать? Помнишь вывод следствия?

— Нападение — результат действий просочившейся группы противника. Бронетранспортер на пустынной утренней дороге — легкая добыча. Ну а деньги взяли лишь потому, что они там оказались, самоцелью грабеж не был.