Колос времени - [52]

– Отец решил, что я все знала и помогла тебе бежать, – сухо закончила она, разглаживая складки на коленях. – А ведь я даже не догадывалась. Ты мне и слова не сказала.

Элиза положила голову ей на плечо.

– Прости… Прости, прости. Я не могла иначе. Тебе это кажется безумным, но когда я узнала, что он меня любит, я не смогла отказать. Да разве в этом дело?! Я люблю его, люблю больше жизни! Я готова все ему отдать, лишь бы он попросил. И я стала его женой! Это ли не предел всех желаний?

– Не знаю, – грустно ответила сестра. – Мы с тобой так не похожи, для меня твои слова – как стихи из романа о Ланцелоте, там они к месту. Можно ли любить так, как ты говоришь? Я люблю тебя, люблю нашего отца, хотя порой мне тоже хочется от него сбежать, но не знаю, смогла бы я так поступить с ним… Ведь это же позор для благородного дома, когда одна из его дочерей… Нет, я не буду ничего говорить. Уверена, ты сама все понимаешь. Если ты любишь господина де Мерикура и вы женаты, это, конечно, меняет дело…

– Я люблю его, – нежным голосом повторила Элиза. – Я всю жизнь ждала такого, как он… Ах, Тине, сейчас он болен, его мучает кашель и хрипы в груди, а я ухаживаю за ним дни напролет. Ночью я слушаю, как он дышит. А когда муж со мной ласков…

Она покраснела.

– Согласие между супругами – Божье благословение, – торопливо проговорила Мартина. – Но как вы собираетесь жить дальше?

Элиза нерешительно глянула в сторону – за пологом не было слышно ни единого звука. Тогда девушка поднялась и бесшумно скользнула к нему – однако, в нерешительности постояв рядом, она заломила руки и сделала шаг назад.

– Нет, не могу, Жульен разгневается…

– Почему? – удивилась ее сестра.

– Он мне запретил… – Элиза быстро вернулась к столу и села, но почти сразу вскочила и принялась расхаживать взад-вперед под недоумевающим взглядом Мартины. – Но это смешно, ты же моя сестра. Поклянись, Тине, как в день Страшного суда, что никогда и никому не расскажешь о том, что я тебе покажу!

Мартина рассудительно сказала:

– Если твой муж запрещает, ты не должна мне ничего показывать.

– Но тебе я верю, как себе! – запальчиво возразила Элиза.

– И все же ты должна слушаться мужа, Лизель.

Та сердито фыркнула в ответ. В нетерпении постучав каблучком по полу, она наконец решилась. Остановившись у края полога, Элиза осторожно потянула его на себя и быстрым движением подхватила стоящий на лавке предмет, завернутый в темную материю. Под ней оказалась шкатулка полированного красного дерева с витиеватой надписью на крышке. Мартина только и успела разобрать выделенное более крупными буквами слово "Spica*", когда сестра поставила шкатулку на стол и откинула крышку.

Внутри лежал камень.

Младшая дочь барона с любопытством подалась вперед, но тут же охнула и схватилась за голову – в виски стрельнуло острой болью. Элиза, не замечая ее состояния, любовно провела пальцем по гладкой светящейся поверхности.

– Вот, смотри, – прошептала она благоговейно. – В нем наше будущее, залог, важнее которого ничего на свете нет.

– Что это? – слабо спросила Мартина.

– Философский камень.

– Это?…

Боль внезапно прошла, и Мартина выпрямилась, широко раскрыв глаза от удивления.

– Откуда?

– Это наследство Бре. Теперь он принадлежит Жульену, мой муж – его единственный законный владелец. Мы должны хранить этот секрет в глубочайшей тайне, потому что подобного сокровища не имеет даже император. Это то, что принесет нам власть, почести и богатство… Только представь! С помощью этого камня можно завалить золотом отцовский замок до самых крыш. Мы получим все, что ни пожелаем!

– Да, поистине золото делает человека господином всего, что он захочет, – насмешливо проронила Мартина, отодвигаясь в сторону.

– Не смейся! – Элиза сердито сдвинула брови и шлепнула сестру по руке. – Право же, в этом нет ничего смешного. Золоту дана власть над человеческими душами, это правда…

– Да уж, оно и душам может открыть дорогу в рай.

– Не богохульствуй!

– Это не мои слова. Так говорит доктор Порциус.

– Значит, правы те, кто называет его язычником… Не повторяй дурных слов, которым сама не веришь.

Мартина провела пальцем по краю шкатулки. Мягкие отсветы отразились в ее глазах, на секунду заставив их вспыхнуть золотистым огнем, потом свечение пропало, и камень как будто погас.

Девушка вздрогнула.

– И все же это сокровище даже не смогло вас накормить, тебя и твоего мужа, – чуть хриплым голосом произнесла она. – Прости, Лизель, я не очень в него верю.

– Ну и не верь!

Надувшаяся Элиза убрала шкатулку, вернув ее на место с прежней осторожностью.

* Колос

Из лесного фольварка пришли страшные вести. Хозяйскую жену и дочь, вернувшихся с реки, где они полоскали белье, прямо на пороге избы загрыз волк. Хозяин, выскочив на улицу, видел, как зверь, с чувством зевнув окровавленной пастью, неторопливо пересек двор и, на прощание окинув людей холодным немигающим взглядом, перескочил забор и был таков. У бросившихся за ним в погоню батраков ноги точно налились свинцом – стоило шагнуть за ограду, как в глазах начинало двоиться, а кто послабее, так и вовсе падали в беспамятстве. От волка и следов не осталось, никто не мог сказать, в какую сторону он убежал. Если бы ни два мертвых тела, распростертых на красном снегу, засомневались бы – был ли он на самом деле.