Колос времени - [23]

Потом гости еще долго стояли, спешившись, в маленьком прямоугольном дворе, сыром и темном, ожидая, пока их пустят внутрь. Рыцарь фон Тротта, отдуваясь, потирал раненую ногу, Жульен с недовольным лицом бормотал что-то под нос, кнехт угрюмо глядел прямо перед собой. Наконец со скрипом открылись дубовые ворота, пропуская их во внутренний двор. Конюх-латыш принял у них лошадей.

Молодой человек с любопытством оглядывался по сторонам. Замок Зегельс, почти разрушенный при прежних владельцах, теперь был отстроен заново. Из старых построек сохранилась лишь часть крепостной стены и донжон из серого, изъеденного временем камня. Старая башня, массивная и угрюмая, сейчас была нежилой и использовалась как склад. Для себя и своих домочадцев барон выстроил новый палас в три этажа из красного кирпича под черепичной крышей. По углам его располагались четыре легкие башенки с резными фигурами на тонких шпилях. Окна нижних этажей, забранные свинцовыми переплетами, призывно светились, навевая мысли о горячей еде и мягкой постели.

Едва гости оказались внутри, как раздался звон колокола, призывающего к вечерней трапезе. Дворецкий, выглянувший из дверей паласа, церемонно склонился перед рыцарем фон Тротта, после чего сделал гостям знак следовать за собой.

Ливонец довольно потирал руки.

– Ну, что я вам говорил, мессир Жульен? К самому вечернему колоколу! Ох, я уже чувствую запах жаркого и соусов, вдыхаю аромат рейнвейна… Если бы не моя ляжка, в которой латгальские вилы оставили дырки, я одним махом взлетел бы по этой лестнице, дабы припасть к благословенным истокам сих кухонных благовоний. Не понимаю вас, мессир де Мерикур… Вы-то чего плететесь нога за ногу?

Жульен, ничего не ответив, бросил на ковыляющего за ним рыцаря надменный взгляд. Они миновали нижний зал, еле освещенный светом двух больших очагов, где за длинными столами ужинали слуги и стражники, и стали подниматься наверх по узкой лестнице. Сопровождающий их кнехт остался внизу.

Рыцарь фон Тротта, громко сопя, грузно припадал на правую ногу – она то и дело немела, приходилось двигать ее руками. Рядом с ним Жульен, уверенно шагающий со ступеньки на ступеньку, казался легконогим оленем. Он неосознанно расправил плечи и выпрямился, гордо вскинув подбородок, вся его осанка в тот момент являла собой образец подлинного благородства. Они вошли в верхний зал, и молодой человек заметил, что взгляды всех присутствующих сразу сошлись на нем.

Трапезная представляла собой помещение прямоугольной формы, стены которого были обшиты дубовыми досками и украшены несколько топорной резьбой. Высокие стрельчатые окна с цветными стеклами в свинцовых переплетах придавали ему вид торжественный и нарядный. В трапезной было светло и тепло, даже душно – в камине с навесным колпаком, украшенном фамильным гербом Унгернов, ровно гудело пламя, а по углам стояли железные корзины с горячими углями. Два напольных подсвечника, по десятку свечей в каждом, стояли перед громоздким дубовым столом, за которым сидел хозяин со своими домочадцами. Кроме самого барона, здесь были две его дочери, дальняя незамужняя родственница покойной баронессы, исполняющая при них роль дуэньи и капеллан. Ближе к краю сидел высокий немолодой мужчина в темно-синей мантии, с лицом аскета и отстраненным взглядом черных миндалевидных глаз – он единственный из всех держал в руках вилку с двумя зубцами на длинной ручке.

– Слава Господу Иисусу Христу! – отдуваясь, произнес рыцарь фон Тротта.

– Слава Господу, – кивнул барон. – Милости прошу, любезный брат Вильгельм, вы как раз к ужину, впрочем, как и всегда. Воистину, нюх у вас, как у моих легавых, он вас и приводит в Зегельс всякий раз, как подают на стол… Кто это с вами?

– Благородный французский дворянин, гость нашего Ордена. Звать его Жульен де Бре де Мерикур, он приходится родственником самому герцогу Савойскому, а в Ливонии находится по делам своей фамилии. Вместе мы прибыли в ваш замок, господин барон, ибо в каком еще месте иностранцу покажут, что есть настоящее ливонское гостеприимство? Я же к вам с вестями от фогта.

– Понимаю, понимаю, – одобрительно улыбнулся барон, внимательно разглядывая молодого француза. – О делах мы поговорим после ужина. Думаю, сейчас вы не откажетесь от жареной ветчины и старого вина из моих подвалов, хоть это и противно вашему обряду. А вы, господин де Мерикур, садитесь подле капеллана.

Жульен, поклонившись в ответ на эту любезность, не говоря ни слова, занял указанное ему место. Рыцарь фон Тротта собрался было сесть рядом, но раненная нога снова подвернулась, заставив его всей тяжестью навалиться на стол.

– Что это, брат Вильгельм? Паралич вас разбил, что ли? Да вы никак охромели? – насмешливо осведомился хозяин, стряхивая с манжет расплескавшееся вино.

– Пустяки! – Рыцарь сделал попытку махнуть рукой и едва не повалился на бок. – В Шраском лесу на нас напали разбойники, один из них вспорол брюхо моей лошади и оставил на мне три дырки. Кабы ни это, мы бы с мессиром Жульеном и моим Ферингом порубили бы всю их шайку… Их и было то не более десятка. Троим Феринг снес головы, еще одного проткнул своим мечом мессир Жульен, остальные сбежали. Мы думали добраться до Зегельса после полудня, но вышло так, что пришлось мне пересесть на лошадь Феринга, а ему идти пешком. Только в двух милях от замка он взял лошадь у какого-то крестьянина.