Колос времени - [12]

– То есть три или четыре, – подытожила Вера.

– Да.

– А где их искать, программа не сказала?

– Нет.

Кирилл задумчиво посмотрел на свой МК и добавил с ноткой оптимизма:

– В принципе можно пойти старым добрым "путем зерна" – фиксировать все помехи временного поля и оттискивать их источники. Это займет больше времени, но приведет к нужному результату. Да и площадь поиска не слишком большая, всего тысяча двести, тысяча триста квадратных километров. Справлюсь!

Девушка кивнула.

– Знаешь, вчера мне в голову пришла одна мысль… Твой резонатор могли разбить на куски неслучайно, к тому же, видишь – этот кусок был спрятан в статуэтке, значит, его хотели скрыть от посторонних глаз. От посторонних, но не от своих. Возможно, человек, который это сделал, специально изготовил тайники и как-то их отметил… Возможно, существует несколько предметов… В общем, я попросила свою подругу Юльку – она работает с предметами искусства, хотя сама не искусствовед – придти глянуть на статуэтку. Может, подскажет что-нибудь дельное. Это поможет твоим поискам?

Кирилл пристально посмотрел на девушку, и та вдруг почувствовала себя неуютно. Она только сейчас заметила, что у него совершенно кошачьи глаза – ярко-желтые с темной точкой зрачка посередине. "Наверное, поэтому он сцепился с Барсом…" – неожиданно мелькнуло у нее в голове. Два хищника на одной территории…

– Что ты так смотришь? – переборов неловкость, спросила она как можно небрежней. – У меня крошка на носу?

– Нет, все в порядке, – Кирилл подвинул к себе чашку и зачем-то в нее заглянул. – Спасибо тебе за подсказку. И вообще, Вера, немногие люди на твоем месте стали бы помогать незнакомому человеку, свалившемуся ниоткуда. Хотя поиск резонатора – наше общее дело.

Девушка покраснела, словно ее подловили на чем-то неприличном. Слова Кирилла вызвали у нее противоречивые чувства, главным из которых было глухое раздражение.

– А ведь я еще не решила, верить тебе или нет! – произнесла она с вызовом, но его это не смутило.

– Знаю. Все равно я очень благодарен тебе за помощь.

После завтрака темполог закрылся в бабушкиной спальне, заявив, что ему нужно снять показания с хроноанализатора и отметить на карте места возможного поиска. Карта была переснята с "Желтых страниц", и после внимательнейшего ее изучения Кирилл с самым серьезным видом попросил девушку находиться поблизости и быть готовой в любой момент дать ему необходимые разъяснения – мол, у него у самого с детства топографический кретинизм.

– Я, конечно, смогу разобраться… постепенно, но это отнимет время, а его и так мало, – точно оправдываясь, заметил он, прежде чем захлопнуть дверь перед Вериным носом.

Не зная, радоваться или огорчаться сему обстоятельству, Вера прошлась по квартире, отметила про себя, что коробки, раньше загромождавшие проход, теперь аккуратно составлены в глубине коридора, вернулась на кухню и привычно устроилась в кресле, поглядывая в окно. Это уже стало ее любимым местом для размышлений, однако, на этот раз размышления носили слишком сумбурный характер. Если бы девушку попросили описать свои ощущения, она без колебаний ответила бы, что все происходящее кажется ей похожим на сон. Очень реальный, очень правдоподобный сон, в котором ей отведена роль одновременно и наблюдателя, и главного действующего лица. Появление Кирилла и его объяснения этому появлению по-прежнему вызывали у нее недоверие, но и согласие помогать было дано ею без всякого принуждения и даже с охотой – так, словно по-другому не могло и быть. Объяснить данное обстоятельство девушка могла только той самой непонятной, иррациональной логикой сновидений, в которой значение имеют лишь скрытые глубоко в подсознании мотивации и стремления. К сожалению, Фрейд с его психоанализом был от нее так же далек, как и загадочная наука темпология, а потому ничего другого не оставалось, как молча покориться неизбежному. То есть с головой влезть в поиски загадочного камня-резонатора и молиться про себя, чтобы эти поиски не завели… в общем, понятно куда.

Смирившись с таким положением дел, Вера еще раз созвонилась с Юлькой, а через пару часов объявилась и та, влетев в прихожую подобно растрепанному метеору, распространяя вокруг себя запах перегара, смешанного с цитрусовым ароматом жевательной резинки. Провожая подругу на кухню, Вера заметила, что выглядит она неважно: черные волосы всклокочены, глаза в красных прожилках, лицо бледное, отекшее.

Перехватив ее взгляд, Юлька страдальчески сморщилась и попросила воды. Вера молча придвинула ей кувшин, а за ним статуэтку. Подруга, просияв, мигом схватила и то, и другое.

– Ох, спасибо, дорогая, тебе за это воздастся на небесах! – одним глотком вытянув половину кувшина, она с долгим блаженным вздохом откинулась на спинку стула и приложила статуэтку ко лбу. – Ооох, счастье… Веруша, ты себе не представляешь! Ну скажи, какими нужно быть идиотами, чтобы пить водку в такую жару?! Просто кошмар! Нет, я, конечно, была умней и пила текилу, но результат один… Ох!

Вера наблюдала за ней без особого сочувствия, постукивая пальцами по столешнице.

– А ведь вчера, когда ты позвонила, мне было так хорошо! Так хорошо, так хорошо… как сейчас фигово. Голова раскалывается… – Юлька жалобно сморщилась, глядя на подругу взглядом побитой собаки. – Верунь… У тебя ничего такого нет подлечиться?