Коломяжский ипподром - [76]

Несмотря на невзгоды, Николай Евграфович не счел нужным «пустить в дело» золотые часы с цепью и гербом на их крышке, украшенным бриллиантами, – память о его звездном часе, дань его славе. Часы эти по наследству перешли к Сергею Евграфовичу, а тот, в свою очередь, подарил их Павлу Павловичу Гудиму, владельцу виллы «Понан», с которым он был в тесных дружеских отношениях.

После кончины П. П. Гудима-старшего часы унаследовал его сын Павел Павлович Гудим-младший, или мистер Поль Гудим, проживающий в Англии. Еще будучи ребенком, он видел братьев Поповых в доме отца, помнит их, но...

«Мой личный интерес к Николаю [Попову] начался после того, как я унаследовал золотые часы, врученные ему императором Николаем II в знак признательности за его пионерскую деятельность в авиации», – писал а одном из своих писем автору этого повествования Поль Гудим.

Он собрал те весьма скупые сведения о Попове, которые ему удалось найти, в том числе и с помощью некоторых советских учреждений, и на их основании составил текст краткой биографической справки «Николай Попов, пионер русской авиации».

Мистер Поль Гудим резонно рассудил, что самая лучшая память – это та, которая воплощается в конкретные дела, в конкретные поступки, имеющие в виду прежде всего благо людей.

В Англии есть особая строительная организация (компания), которая специализируется на сооружении домов-приютов и квартир для престарелых. Мистер Гудим решил построить такую квартиру в память братьев Поповых. Построить на деньги, вырученные от продажи часов Николая Евграфовича.

В 1975 году часы были проданы в Лондоне с аукциона. Приобрел их какой-то англичанин из Мидлэста (центральная Англия). И вскоре в приморском городке Уэстклифф-он-Си (графство Эссекс) была построена квартира для престарелых. У входа в эту квартиру установлена памятная доска с краткой биографической справкой, составленной П. Гудимом. Крупными буквами вверху выбито:

NICHOLAS POPOV

Pioneer Russian Airman

1878-1929

Последний абзац мемориального текста уведомляет, что квартира сооружена в рамках благотворительной кампании «Помогите старикам» (непрерывно проходящей в стране и обращенной ко всем гражданам).

* * *

В нашей стране имя Попова непременно соседствует с именами Ефимова и Уточкина. Ни одна статья об истории отечественной авиации, не говоря уже о книгах и исследованиях на эту тему, не обходится без упоминания Николая Евграфовича, что вполне естественно и справедливо. Однако неестественно и несправедливо, что дальше упоминания дело, как правило, не идет. Вызвано это, по-видимому, прежде всего исключительной скудостью и разбросанностью сведений о Попове, противоречивостью многих из них, что, в свою очередь, находится, безусловно, в прямой связи с длительным пребыванием Николая Евграфовича за пределами родины, оторванностью от нее (во всяком случае – географической).

Приступая к работе над этим повествованием, я понимал, что начинать придется почти с нуля. Это и пугало и манило одновременно. Начался многолетний поиск как у нас в стране, так и за рубежом, в ходе которого мне довелось познакомиться или установить переписку со многими людьми, обратиться к их помощи и содействию.

Вот почему я считаю своим непременным и весьма приятным долгом назвать здесь поименно тех, кто внес свою лепту в сбор материалов для повести и кому я хочу выразить самое сердечное спасибо.

Читатель, наверно, помнит, что у Николая Евграфовича Попова было трое братьев и три сестры. О судьбе братьев уже упоминалось. Рассчитывать на то, что кто-либо из сестер дожил до наших дней, не приходилось: столетние юбилеи – редкость. Значит, надо было попытаться разыскать племянников или внучатых племянников и других родственников. И тут меня ожидали два приятных сюрприза.

В Москве, воспользовавшись одним из старых, еще дореволюционных адресов, по которому проживал С. Е. Попов, я разыскал его дочь – Татьяну Сергеевну Попову, а через нее и племянника Николая Евграфовича – Александра Александровича Архангельского.

Т. С. Попова любезно предоставила в мое распоряжение ряд подлинных документов и фотографий, сообщила факты, весьма важные для уяснения некоторых обстоятельств жизни Николая Евграфовича, подсказала ряд новых линий для дальнейшего поиска.

Александр Александрович Архангельский, сын Анастасии Ёвграфовны, встречался с Н. Е. Поповым во время служебной командировки во Францию в начале двадцатых годов. Его воспоминания об этих встречах стали для меня неоценимым и пока единственным свидетельством человека, который видел живого Попова, беседовал с ним, гуляя по Парижу, воочию убедился, каким почтением окружено его имя в Канне и Ницце, где А... А. Архангельский провел несколько недель. Николай Евграфович с жадным любопытством расспрашивал Александра Александровича о Советской России и Москве, о родных и знакомых, о всем том новом, что принесла с собою революция, горячо радовался успехам племянника, уже заявившего о себе как о талантливом инженере-авиаконструкторе.

Да, приятное совпадение: А. А. Архангельский тоже посвятил всю свою жизнь авиации и за шестьдесят с лишним лет активной и плодотворной творческой деятельности внес огромный вклад в развитие нашего отечественного самолетостроения. Он, ученик Н. Е. Жуковского, стал ведущим авиационным конструктором Страны Советов, крупнейшим ученым в этой области. Он многие годы работал плечом к плечу с А. Н. Туполевым в его опытном конструкторском бюро как его ближайший помощник.