Колокола Бесетра - [71]

У каждого есть свой Фекан, свои черно-белые картинки, резкие и приводящие в отчаяние.

10 апреля он записал в книжке: «Каждому – один».

Еще одна запись, которую Могра через несколько месяцев не поймет, а если поймет, покраснеет.

Он не верит, что человек может целиком отдать себя людям, но не исключено, что каждый может полюбить какого-то одного человека и сделать его счастливым.

Мысли кажутся ему такими поверхностными и нелепыми, что он ищет каких-то таинственных слов, в которые мог бы их облечь.

Весна уже в самом разгаре. В субботу и воскресенье машины двигались в двух сотнях метров от его окна непрерывным потоком, буквально бампер в бампер. А через полчаса, даже меньше, их пассажиры, несмотря на уличные пробки, были уже за городом.

А еще он написал в дневнике одно имя: «Жозефа».

На него накатила волна желания, и он вспомнил ночную сиделку. Сейчас Могра не может даже вспомнить ее лица. Но помнит ее тело на раскладушке, пухлые губы, ямку у горла, руку в теплой промежности.

Он пообещал себе, что займется с нею любовью, но больше ее не видел. В какой больнице или клинике дежурит она теперь по ночам?

На следующий день, в связи с Жозефой и будущим возобновлением половой жизни, он записал: «Барбе».

Это название бульвара и станции метро. Для него оно связано с Дорой Зиффер, единственной женщиной, присутствующей на завтраках в «Гран-Вефуре».

Это случилось более двадцати пяти лет назад: они задержались в типографии допоздна, работая над макетом женского журнала, которым он руководит до сих пор.

На улице после долгих поисков они поймали такси, и он предложил:

– Забросить вас домой?

– Нет. На Барбье.

Он не понял. Что она собирается делать в четыре утра в столь безлюдном месте?

– Вам я могу признаться, Рене, перед вами мне не стыдно. Мне сейчас очень нужен мужчина.

Она ему объяснила, что у нее никогда не было любовных связей, потому что после полового акта она всегда испытывает к своему партнеру лишь ненависть и отвращение.

– Может, это своеобразная гордость? Не знаю. Любовников у меня нет, поэтому, когда я чувствую потребность, я отправляюсь порой на определенные улицы, к определенным отелям... Понимаете?

Тогда не понял. Сейчас понимает.

А если предположить, что какому-нибудь мужчине очень захочется изменить Дору Зиффер, спасти ее от нее самой?..

Есть ли у него право пробовать переделать Лину?

Не это ли он все время пытается сделать? А она то стремится ему помочь, то упирается, доходя чуть ли не до ненависти.

Он должен принимать ее такой, какая она есть.

Лина послала ему сюда целый чемодан одежды и всяких нужных мелочей. В шкафчик все это не влезло, и чемодан стоит в углу комнаты.

Сейчас Могра носит фланелевые штаны и домашнюю куртку. Ходит, опираясь на руку м-ль Бланш. Ему еще трудно поднимать правую ногу, он ее подволакивает, как тут говорят.

В физкультурном зале многие ходят точно так же, и кое-кого он уже узнает в лицо. Есть там, например, одна старушка, почти лысая и беззубая, с перекошенными плечами, которая при его появлении всякий раз улыбается.

Кажется, будто она ждет его прихода. Он отвечает ей улыбкой и идет заниматься.

В течение долгой недели Могра пребывает в отчаянии, поскольку не замечает прогресса и ему кажется, что состояние ухудшается.

– Все наши больные проходят через это, – успокаивает м-ль Бланш.

Его так и подмывает не поверить. Он начинает обвинять всех вокруг в том, что они не делают всего, что должны, что персонал зала лечебной физкультуры его невзлюбил и посвящает ему меньше времени, чем другим.

Могра начинает подглядывать за другими больными, считать, сколько упражнений они делают – словно ребенок, который считает, сколько конфет дали его сестричке.

Но и это проходит. Проходит до такой степени, что однажды, когда они сидят с Линой и греются на солнышке, он вдруг говорит:

– Помоги мне встать.

Такого еще не бывало, и Лина крайне удивлена. Она подводит его к кровати, он ложится, но она все еще ничего не понимает.

– Иди ко мне.

– Ты хочешь?..

Она оглядывается на дверь без ключа или задвижки, которую в любую минуту кто-нибудь может открыть.

– Мне раздеться?

– Нет, сними только трусики.

Он не ожидал, что она так обрадуется. Активную роль пришлось играть ей. На сей раз это она внимательно следит за лицом мужа.

Как знать? Может, у них с Линой все и наладится. Он терпелив и проявляет всю нежность, на какую только способен.

«Балет».

Это запись от 27 апреля. Часов в одиннадцать утра привезли нового больного.

Из окна, а иногда сидя во дворе, он часто наблюдает за тем, как привозят и увозят больных. Происходит это всегда одинаково. Привозят больных на «скорой помощи», и в нужном месте двора их уже ждет персонал: санитары с носилками, дежурный врач с фонендоскопом на шее, старшая медсестра...

Это напоминает Могра ритуал большого отеля с его посыльными, швейцаром, администратором, горничными... Все происходит четко, как в балете, и вот уже кто-то обегает палаты в поисках профессора Одуара, готовятся шприцы, у постели ставится капельница с глюкозой...

Уезжают же отсюда, как правило, в сопровождении родных. Больной идет по двору, рядом родственники с его пожитками. Некоторых ждет такси. Другие пересекают двор и идут на автобусную остановку на углу.