Колокол по Хэму - [50]

– Никогда о них не слышал, – сказал я. Эти люди никак не могли быть действующими агентами, поскольку Филлипс назвал мне их имена. Наверное, они тоже работали у Донована „аналитиками“.

– Разумеется, не слышали, – подтвердил Филлипс. – Это модельер и повар. В интересах национальной безопасности я не стану разглашать, кто из них кто. Еще у нас работает Джон Форд.

– Кинорежиссер? – Мне нравились вестерны Форда.

– Именно, – подтвердил лысый коротышка. Теперь мы мчались по центральному шоссе, и набегающий ветер приятно холодил наши лица. – А также великое множество писателей. Помимо господина Коули, которого гораздо больше интересует Хемингуэй-литератор, чем Хемингуэй-шпион, в настоящее время мы пользуемся услугами ряда бывших друзей Хемингуэя, включая Арчибальда Маклиша и Роберта Шервуда.

Эти имена ничего не говорили мне. Да и сама беседа казалась совершенно бессмысленной.

– Хемингуэй предал этих двух джентльменов, – продолжал Филлипс. – Я имею в виду, предал как друзей. От всей души надеюсь, что он не предаст вас, господин Лукас.

– Мы с ним не друзья, – сказал я. – Чего вы хотите, господин Филлипс?

– Просто поболтать, Лукас. Насколько мне известно, во время перелета на Кубу коммандор Флеминг имел возможность переговорить с вами.

„Святой Иисусе, – подумал я, глядя на маленькие дома и лавки, проносящиеся мимо. – Такое чувство, будто все шпионские агентства в этом полушарии интересуются тем убогим цирком, который устроил Хемингуэй. Но зачем им это?“

– Чего вы хотите? – повторил я, сделав ударение на последнем слове.

Филлипс вздохнул и положил на колени свои маленькие розовые ладони. Стрелки на его брюках были идеально отутюжены.

– Несчастный случай на улице Саймона Боливара в Веракрусе, – сказал он, понизив голос почти до шепота. – Известно ли вам, что я принимал участие в планировании первых этапов этой операции?

– Да.

– В таком случае вам также должно быть известно, что после вашей… э-ээ… стычки на улице Боливара BMP была отстранена от активной деятельности. Гибель Шиллера и Лопеса насторожила меня. Прежде чем покинуть страну, я побывал в доме на улице Боливара и внимательно изучил отчет ОРС о данном инциденте.

Мое сердце забилось чаще. Сотрудники ОРС и ФБР осмотрели трупы, прочли мой рапорт, но не производили баллистическую экспертизу.

Уоллес Бета Филлипс пристально смотрел мне в лицо.

– Если не ошибаюсь, в своем рапорте вы утверждаете, будто бы покушавшиеся ждали вас в доме, Лукас. Вы якобы приехали заранее, почувствовали нечто неладное и быстро вошли внутрь. Они выстрелили в вас и промахнулись. Кажется, там было найдено сорок две гильзы. Вы выпустили четыре пули.

– У Лопеса был „люгер“, – сказал я. – Шиллер стрелял из „шмайссера“ непрерывной очередью.

Филлипс улыбнулся:

– Они вели огонь в направлении входной двери и передней стены дома, но были убиты выстрелами в затылки и спины.

Я молча ждал.

– Вы действительно приехали загодя, Лукас. Вы вошли через заднюю дверь, мимо собаки. Собака знала вас, но вам все-таки пришлось перерезать ей горло, чтобы она не выдала ваше появление. Вы прошли через кухню и в темноте прокрались через прихожую. Оказавшись в комнате, вы каким-то образом подняли шум у передней двери. Не знаю, как именно, но соседи упомянули о том, что видели мальчишку, который бросил в дверь камень и быстро убежал. Шиллер и Лопес открыли огонь. Вы застрелили их сзади. Вы ликвидировали их, Лукас, и, могу добавить, сделали это преднамеренно и умело.

Мне нечего было сказать. Я рассматривал пейзаж, проносящийся мимо машины. Мы ехали к Сан-Франциско де Паула кружным путем. Я заметил, как в зеркальце мелькнули глаза Коули. Они были широко распахнуты.

– Мы не знакомы с обстоятельствами гибели генерала Кривицкого в феврале прошлого года, – продолжал Филлипс после секундной паузы. – Вероятно, вы застрелили его. Возможно, вы дали ему свой пистолет и дождались, пока он покончил с собой. Так или иначе, вам удалось произвести благоприятное впечатление на доктора Ганса Веземанна и других сотрудников Абвера в этом полушарии, и они до сих пор считают вас вольным стрелком, наемным убийцей. Если бы вы служили в BMP, я бы использовал вас как двойного агента во многих операциях.

– Я не служу ни в BMP, ни в вашем будущем ОСС, – ответил я. – Чего вы хотите, господин Филлипс? – Внезапно я почувствовал, как меня утомляет все это – пустопорожняя бравада Хемингуэя, насмешки и угрозы Дельгадо, сердечный тон, которым полковник Томасон „как мужчина с мужчиной“ обсуждает с Хемингуэем его планы охоты за субмаринами, и обвинения Филлипса. В эту самую минуту где-то в Тихом океане славные американские парни плывут навстречу своей гибели, а напыщенные японцы с самурайскими мечами отсекают им головы. В Европе ни в чем не повинные мужчины и женщины доброй дюжины стран просыпаются по утрам и видят над своими домами развевающиеся флаги со свастикой и слышат грохот кованых сапог громил Вермахта на пустынных залитых дождем улицах. Всего в нескольких милях отсюда молодые матросы торгового корабля тонут, настигнутые торпедой, которую они даже не успели увидеть.

– Стефенсон и Донован надеются, что вы понимаете нашу стратегию в этой войне, господин Лукас, – сказал Филлипс. – Они не верят, что межведомственные распри способны ослепить вас и отвлечь от служения высшим целям.