Колокол - [18]

— Да, это так. Но разве мы призываем к ней? Раскрыть людям глаза не то же самое, что вложить в их руки оружие. Разве мы призываем людей идти громить мэрии, управы, сжигать дорогие автомобили? Разве мы заставили людей пускать в бегство карательные отряды вурдалаков? Разве мы заставляем людей бороться за право быть человеком, а не дойной скотиной?

— Твои слова правдивы. И я так думал, но все чаще я думаю и о другом. Кто дал нам право вмешиваться в дела людей? Ведь их жизнь — это их жизнь. Он выбрали свой путь, зачем им показывать на другие дороги, взор на которые и так открыт, надо только повернуть голову.

— Опять Вы об этом — это лживая моральная составляющая. Я смотрю, этот вирус попадает не только в умы простых смертных. Да право у нас простое, переданное еще Первыми Потомками первым посвященным — это право родителя на воспитание своего ребенка. Мы уже тысячи лет не указываем людям, что им следует делать, но и оставаться пассивными наблюдателями, мы не имеем права!

— Но ведь погибнут тысячи, десятки, сотни тысяч людей!

— Люди всегда гибли. Гибли и будут гибнуть. Но кто повинен в их смерти? Мы? Нет! Вспомните историю, все геноциды, все казни народов совершали кто? — вожди, жрецы — люди, обремененные властью и знаниями, защищая ту или иную сторону, которая была им выгодна. Смерть нескольких десятков людей от наших рук ничтожное зерно зла, которое мы посеем на этой земле, а вот что вырастет из него, решать людям. Наша судьба также не разделима от судеб людей.

Андрей Иванович смотрел на меня, потом отвернулся обратно к окну и сказал:

— Поступай, как велит сердце мира, мы не судьи, но и нас судить некому.

* * *

Волки шли по лесу, мягко ступая по осенней листве, бесшумная стая двигалась в сторону города. Серые, отлитые свинцом шкуры, чернели в лучах заходящего солнца.

Впереди уже слышался гул трассы, когда отряд остановился. Владимир жестом позвал за собой двух волков, и двинулся в сторону шоссе.

По шоссе двигалась колонна войск. Десятки фургонов были набиты угрюмыми бойцами. Танки вгрызалась в асфальт гусеницами, коптя вечернее небо, боевые машины ровным гулом двигались неделимой гусеницей друг за другом. То и дело ведущие машины прижимали к обочине не многочисленные автомобили по обеим сторонам, освобождая путь. Колонна шла в город, город не спал, город бурлил, город ожил.

Раздался вой, его подхватили десятки волчьих глоток.

— Ты слышал? — спросил старший лейтенант майора в кабине фургона.

— Волки воют, что с того?

— Странно это, волков в наших краях давно не было.

— Мигрируют, значит, как и всем — жрать нечего.

Вой раздался снова, уже очень близко.

— Да чтоб тебя! — выругался солдат и с силой надавил на педаль тормоза.

На пути стояли три огромных волка, один из них стоял чуть впереди остальных, образуя треугольник.

— Посигналь ему, — приказал майор. Водитель посигналил. Волки подошли ближе.

— Посигналь сильнее, — ожесточеннее сказал майор, поглядывая на часы.

Волки не уходили, постепенно всю колонну окружила стая, солдаты, проснувшись, с интересом смотрели на хищников, которые скалились на них белыми клыками.

— Почему встали? — проверещала рация, — приказываю продолжить движение!

— У нас помеха, товарищ полковник, — доложил майор.

— Какая еще помеха?

— Волки, товарищ полковник.

— Ты там что, майор, уже надрался, какие на хрен волки.

— Никак нет, трезв, как стеклышко, волки обыкновенные, загородили шоссе, не дают проезда.

— Черт знает что, разогнать.

— Не можем, солдаты боятся.

— Пальните в воздух или по ногам.

— Пробовали, они лишь скалятся, да от пуль увертываются, черти!

— Отставать.

— Есть отставить.

— Сейчас буду.

Через пять минут подъехала одна из машин авангарда. Из нее вышел крепко сложенный мужчина пятидесяти лет. Он направился прямо на волков. Волки повернулись, посмотрели на него. Оскалив зубы, пара волков воинственно зарычала.

— Ты мне порычи еще, собака! — крикнул мужчина.

Путь ему преградил большой серый волк с ярко желтыми глазами.

— Ну, чего встал, отошел, пес.

Волк не уходил, он смотрел на полковника так, будто хотел его насквозь прожечь взглядом. Полковник смотрел волку в глаза.

Так они стояли минут десять. Солдаты и офицеры зачарованно смотрели на командира, не знаю что делать: стрелять или ждать окончания этой дуэли.

Полковник отвернул взгляд. К ним подошел другой волк и бросил на землю небольшой цилиндр.

Полковник поднял его и начал раскручивать крышку. В руки ему выпал свернутый в трубочку лист бумаги. Полковник внимательно прочитал его, посмотрел невидящим взглядом на колонну, потом вновь уткнулся в послание. Полковник прочитал его еще раз, достал зажигалку и поджег лист. Горящий лист он бросил на асфальт.

— Я все понял, — сказал он волку.

Волк внимательно посмотрел на полковника, потом резко зарычав, бросился в лесной массив, за ним устремилась и вся стая, очистив дорогу.

Поезд рассекал серый туман стремительной горящей стрелой. Насколько хватало глаз, он был пуст, только машинист, да пара припозднившихся пассажиров влетали в безмолвие города монотонным свистящим гулом колес.

На город надвигалась полночная тишина, улицы были пусты, лишь небольшие патрули вурдалаков и стаи бездомных псов нарушали это безмолвие. Колонна мусоровозов неторопливо плелась по дороге в сторону городской свалки, последние автобусы набирали ход, пытаясь побыстрее закончить рейс.