Коллективное сознательное - [34]

Навигационный монитор украшали уже не два, а три трека. Один из них, синий, шел с севера. Впрочем, треки «Сталкера» и Эльзы уже совпадали.

Постепенно УАЗ стала отставать. Монстр двигался практически по прямой, совершая головокружительные прыжки, а Клаве приходилось вести по лабиринту маленьких улочек, которые в итоге вывели на широкий московский проспект, где преследование вообще стало невозможным.

— Все, — устало произнес Тельбиз. — Сигнал потерян. И вправду возле Боровицких ворот. Прямо у устья Неглинки. Или датчик разбит, или…

— Давай туда, — сказал Вадим. — Прямо к месту исчезновения сигнала, там посмотрим.

Через несколько минут «Сталкер» остановилась на набережной Москвы-реки. Мутный осенний поток несся мимо разломанной решетки, которая только что закрывала проход в подземелье Неглинки.

— Оно туда ушло, — сквозь зубы сказал Тимур. — Ребята, я пошел за ним.

— Тимур, я понимаю твою мысль, но ведь это… — начал Малахов.

Тимур посмотрел на него и улыбнулся.

— Вадим, ты же понимаешь, что это дело как раз для меня. Мне легко стать тем, кому в этой клоаке будет бегать так же просто, как спортсмену по стадиону.

Рымжанов вынул из внутреннего кармана металлический цилиндрик, вытряхнул на ладонь небольшую синюю таблетку и проглотил ее.

— Все, обратной дороги нет. Только, ребята, дайте маячок, я его на резинке на ногу… Как запищит — забирайте меня. — Тимур говорил уже с трудом, действие антивакцины было моментальным. — И штаны прихватите, а то…

Герман, поняв, что хочет Тимур, немедленно достал из багажного отсека меленький радиомаяк и, сорвав резиновый жгут от крепления инструментального ящика, привязал его к ноге Тимура. Тот глянул на друзей взглядом уже рассеянным и слегка отрешенным и, легко вскочив на парапет набережной, прыгнул в воду. Вынырнув, в два гребка исчез в черноте сводов реки Неглинки.

— Не нравится мне все это, — мрачно сказала Клава.

— Я боюсь, это единственная возможность. Тимур и не в таких адовых дырах бывал, так что, надеюсь… — Вадим говорил твердо, но все равно в голосе его чувствовалась тревога.

Глава пятнадцатая

— Вадим, сейчас наши, так сказать, коллеги тут будут, — сказал Герман, глядя на монитор. — Через сорок секунд. Я имею в виду тех, кто тоже за этой каракатицей охотится. За морфом нашим.

— Все в машину, приготовиться. Клава, погаси огни. — Малахов сел на место Тимура и включил систему вооружения.

И вправду, через полминуты на набережную стремительно вылетел большой черный «Ленд-Круизер» с включенным дальним светом. Внедорожник остановился на некотором расстоянии от устья Неглинки. Из машины вышли три человека. Они вели себя уверенно, не обращая никакого внимания на стоящий невдалеке «Сталкер».

— Давай свет, — тихо скомандовал Малахов.

Сноп яркого света из основного прожектора на крыше УАЗа залил «Круизер» и набережную Москвы-реки.

— Не двигаться, руки на голову. — Мощный динамик разнес голос Вадима над тишиной вечернего города.

Но охотники за морфами, видимо, имели другие планы на вечер и ринулись к своему автомобилю. Из раскрывшихся люков на крыльях «Сталкера» моментально выскочили скорострельные пулеметы, и короткая очередь трассирующих пуль прошила передние колеса «Круизера». Внедорожник беспомощно припал на обода. Вадим поймал себя на мысли, что точно так же они разогнали совсем недавно каких-то бандитов на трассе. Но те, кто сидел внутри, не собирались сдаваться. Слева и справа из окон автомобиля высунулись стволы автоматов, и на УАЗ обрушился шквальный огонь.

— Они так мне всю краску попортят, Вадим! — делано возмутилась Клава.

— Гера, дай мне инфракрасную картинку, — отрывисто приказал Малахов.

В этом диапазоне спектра было хорошо видно, что происходит внутри «Ленд-Круизера». Водитель и пассажир рядом с ним вели шквальный огонь, а еще один, безучастный, развалился на заднем сиденье, как на диване перед телевизором. Малахов не колеблясь перенес огонь на тех, кто стрелял из внедорожника. Тела немедленно обмякли. Вадим достал на всякий случай пистолет, вышел из машины и направился к «Круизеру». Он рывком распахнул заднюю дверь и вытащил за шиворот человека с заднего сиденья. Немолодой, слегка обрюзгший мужчина был полностью деморализован. Видимо, только что он был уверен в своей полной безопасности, но ситуация изменилась настолько быстро, что он даже не понимал, что произошло. Так же за шиворот Малахов волоком оттащил его к своей машине. Там, зафиксировав наручниками, запихнул в багажник УАЗа.

— Лежи и не пикни, приедем куда надо, поговорим, — объяснил он пленнику. — Герман, вызови Центр, пусть они тут подчистят.

— Уже сделано, — ответил Тельбиз. — Через пятнадцать минут будут.

— Тогда поехали домой. — Вадим захлопнул дверцу и сел, как он обычно любил, вполоборота к водителю.

Минут через двадцать «Сталкер» осторожно вкатился в ворота внутреннего двора Центра. После нападения Центр был еще в лесах. Шли работы по реставрации фасада, замена окон на пуленепробиваемые, да и внутренняя отделка здания тоже преображалась. Шустрые жители Норвегии и Финляндии, легальные гастарбайтеры, сбежавшие в процветающую Российскую Федерацию, старались вовсю. Ведь за хорошее поведение и отличный послужной список можно даже подать заявление на гражданство. А это была мечта практически любого жителя Северной Европы. В России, кроме высокого уровня доходов, они могли наконец жить не по законам шариата, и их женщины могли не скрывать под паранджой свои русые волосы. Программа натурализации полностью поддерживалась коренным населением северных стран, по этому поводу президент Финляндии Нургаллы Хакандиев разрешил беспошлинные поставки в Россию стройматериалов. Так что краской «Тиккурилла» были обеспечены все стройки Москвы. Новый облик Центра постепенно приобретал свои строгие черты.