Коллекция «Этнофана», 2011-2013 - [186]

— К счастью там до этого никого уже не было, только Алекс, — ответил Джастин, до сих пор не представляя, что могло заставить старуху так резко испугаться. — Но и он умер.

Стражница, подавляя приступы страха и непослушности ног, оторвалась от стены, направившись прямиком едва ощутимым шагом в сторону собеседника, желая лично убедиться в правдивости его слов.

Джастин только под конец осознал, насколько бескультурно он себя ведет, наблюдая за беспомощной старухой, боящейся сделать неверный шаг и потерять равновесие, с тяжелыми усилиями пробираясь ему навстречу.

Он тут же вспомнил, чему его учили в школе, и за считанные секунды настиг стражницу, позволив ей полностью на себя опереться, не натолкнувшись ни на какие трудности.

Вскоре старуха благополучно не без помощи добралась до мертвого тела, нащупав острый край обломка меча, огретый теплой кровью. Цепкие пальцы, в них по-прежнему сохранялась послушность, стали плавно вынимать его из плоти…

— Невероятно!.. — скорее даже испуганно, чем удивленно пробормотала старуха, когда коснулась ладонью груди подростка после изъятия осколка стали.

— В чем дело? — Джастин в надежде услышать невозможное, пребывал в потрясенном состоянии.

— Его сердце забилось, — голос начинал понемногу подводить. — Жизнь протеплится в нем еще недолго. Его нужно скорее доставить ко мне. У меня есть все необходимое для его спасения.

Джастину оставалось лишь принять ее предложение, об отказе не могло быть и речи, но странным оставался тот факт, как быстро она решилась на помощь, ведь они оба знали, что с Алексом что-то не так.

Глава четвертая. Внедрение

Шон и Кевин

Гоночный мир

Некоторое время назад

Влажный скользкий пол и наполненный странным запахом гари воздух теперь, казалось, навсегда заменят истинное представление о свободной жизни, полностью погружая в атмосферу жестоких тюремных будней. Это последнее, что представил Шон, когда взаимно со своим лучшим другом Кевином, согласился на испытание Геймера, выбрав самый опасный мир с самым сложным заданием из целого перечня предлагаемых, в том числе и более простых, а затем начался долгожданный и слегка напряженный процесс перемещения…

Воздух был действительно пропитан каким-то испарением, должно быть не ядовитым, а пол слегка влажноватый, отдающий стальной прохладой, ощущаемой уже каждой клеточкой тела.

Шон нашел в себе силы лишь на то, чтобы плавно, все еще не разбирая увиденного, приоткрыть глаза, испытывая прежде невиданную боязнь ослепнуть от яркого света, как бывает во многих известных фильмах, где герои долгое время не могут прийти в себя, а потом с трудом обнаруживают, что находятся в больнице и в лицо ударяет много света, отчего глаза просто не выдерживают.

Убедившись, что освещение здесь на низком уровне, а точнее совсем отсутствует, он позволил себе довериться разуму и в полную силу осмотреть окружающий мир.

Глаза впились в черный выжженный потолок камеры, настолько мрачный, что отбрасываемые от дневного света тени железных прутьев просто растворялись в его пустоте.

Шон на какой-то момент осознал, что Геймер истинно реален, что он не сон, который никак не заканчивается. Они действительно переместились, как и рассчитывали в Гоночный мир, обладающий отличительными особенностями, включая тюремную зону. Здесь предстоит изучить все заново, а затем, как и оговаривалось при принятии участия во всем этом невероятном приключении, подготовить план побега, чтобы вовремя выполнить поставленную задачу.

Едва оторвав, казалось намертво вросшее в пол тело, Шон плавным усилием повернулся на бок, увидев необычный вид, открывающийся за пределами решетки.

Тюрьма, очевидно, была построена посреди пустоши под открытым небом, не имея поблизости ни городов, ни жилых селений. Песчаник, прибитый ногами заключенных, напоминающих каторжников с почерневшими лицами и истлевшими частями тела, бродящих из стороны в сторону, поддавался всяческим колебаниям ветра и взвивался, словно маленький смерч, придавая местности несколько оживленный природный характер.

Шон, находясь в состоянии эйфории, понимая всю ответственность за выбранный мир, побоялся только представить, что ему страшно при виде этого места и заключенных, больше смахивающих на безнадежных потерянных людей, безмолвно кружащих в поисках занятия, чтобы убить лишнее время, которое здесь у них в предостаточном количестве — вся жизнь.

Кевин, такой игривый и беззастенчивый, смотрел на затею друга — попасть в богом забытую тюрьму — как на забаву, достойное развлечение для повышения притока адреналина в крови, смешанного с чувством долга перед выполнением заданной цели, даже миссии.

Шон, отвлекшись от внешних забот и проблем, которые еще только предстоят, вспомнил о своем необычном друге, смотрящем на мир сквозь грань трехмерных очков, всячески избегая чувства реальности, будучи обычным лишь в школе, где внушаемые знания не позволяют переключиться в мир грез.

Как ни странно, Кевин все время лежал поблизости. Поленившись открыть глаза и с нарастающим трепетом изучить место, куда их забросило, он, в отличие от Шона, решил и дальше продолжать спать, отвернувшись на бок от вечернего света, подложил ладони под голову, издавая мерное сопение, как в знак полного безразличия к новым условиям.