Коллекция бывших мужей - [11]

— Ты же не знаешь, кто тебя траванул, — пожал он плечами, — вдруг кто-то еще раз решит так пошутить.

Нечего мне было ответить на это.

И все же я уехала домой. Тарас Наумович сделал мне выписку из истории болезни, предупредил о возможных последствиях, дал кучу рекомендаций и лично проводил и усадил в такси, заодно надавав грозным тоном наставлений и таксисту.

Да видимо так, что того всерьез проняло. Он все посматривал с тревогой в зеркало заднего вида, подъехал под самые двери подъезда, да еще не поленился, помог мне выйти из машины и, придерживая под локоток, проводил до лифта.

Правду сказать, по дороге мне стало похуже, и вся моя настырность в паре с бодростью куда-то постыдно ретировались. В квартиру я входила на силе воли и автопилоте. Но дверь закрыла на оба замка — это уже на уровне рефлексов, ни про какой душ и речи уже быть не могло — я тупо, по прямой добралась до спальни, умудрилась как-то стащить с себя одежду и, рухнув в кровать, отключилась, последним, уже не осмысленным движением натянув на себя одеяло.

Вот такая вот скверная история.

— И во сколько вы приехали из больницы? — холодно спросил капитан Марчук.

— Где-то около четырех, наверное, — предположила я и «простодушно» посоветовала: — Вам лучше просмотреть запись с камеры наблюдения на подъезде. Там, кстати, наверняка можно рассмотреть номер такси, на котором я приехала, и спросить у водителя.

— Давайте вы не будете меня учить, как мне делать свою работу! — чуть повысив голос, недовольно отчитал меня следователь.

Приподняв одну бровку, я иронично посмотрела на него, слегка усмехнувшись, всем своим видом намекая на то, «как именно» он делает свою работу, забыв задать подозреваемой дежурный и обязательный вопрос о том, где именно она находилась в момент совершения преступления, то бишь поинтересоваться наличием у нее алиби.

— Кхм, — неловко кашлянул Сергей Дмитриевич, правильно поняв мою иронию, и отвел глаза, как нашкодивший кот, застуканный за поеданием хозяйской сметаны, неосмотрительно оставленной в доступном для него месте. — Мы проверим все, что необходимо, и опросим всех, кого потребуется, и доктора вашего, и таксиста в том числе, — отчеканил он.

— Не сомневаюсь, — добропорядочной гражданкой, свято верящей в способности нашей полиции во всем разобраться и изловить всех преступников, произнесла я.

Он посмотрел на меня с явным подозрением, видимо, пытаясь углядеть в моем взоре скепсис, узрел или нет, мне неведомо, и задал следующий вопрос:

— У вас есть предположения, кто мог подмешать вам в шампанское препарат?

— Я не знаю.

— Но предположения у вас есть? — настаивал оперуполномоченный.

— Да какие предположения, Сергей Дмитриевич! — вздохнула я тягостно, не порадовав его перспективой. — Это мог сделать любой из двадцати пяти приглашенных гостей, а иже с ними каждый официант и другие посетители ресторана, находившиеся в зале. Мы же постоянно то танцевали, то в каких-то викторинах участвовали, хороводы водили, народ напивался и все перемешивались, как броуновское движение. Вы же знаете, как проходят подобные юбилеи.

— Да уж, — горестно вздохнул он, — задали вы нам задачу. Придется опрашивать всех, кто там был.

— И это ничего не даст, — махнула я рукой, разделяя его печаль. — Злодей не признается, а то, что кто-то мог увидеть момент подсыпания препарата, очень маловероятно. — И выдвинула свою версию: — А ведь это вполне могла быть не самая удачная шутка, ребята просто дозу не рассчитали и не подозревали, что мне так плохо станет. Народ меня постоянно подкалывает на предмет того, что я практически не пью. С тем же успехом этот препарат мог попасть в еду и на кухне у поваров. Или вообще в какой-то продукт или полуфабрикат еще до ресторана.

— Выясним, — пообещал нечто сомнительное капитан.

Он продолжил задавать мне еще какие-то вопросы, я отвечала, но все больше отстраненно и без интереса, неожиданно почувствовав, что измотана до предела. Как-то в один момент вдруг резко закончились силы, или адреналин, на котором я держалась последние часы, и навалилась такая непомерная слабость, что я подумала, что запросто могу сейчас и в обморок рухнуть, как какая-нибудь чувствительная барышня.

Но капитан Марчук мое состояние узрел сразу же своим острым сыскарским оком и постарался быстро завершить нашу беседу, пообещав что-то в стиле «ай би бек», вышел из кабинета, прихватив с собой папку с протоколами, но довольно быстро вернулся, оповестив меня:

— Бригада следственные действия закончила. Тело уже увезли. Кресло, в котором находился пострадавший, мы изымаем для проведения экспертизы.

— Да пожалуйста, — даже обрадовалась я, — все равно его выкидывать.

Он разложил передо мной листы протокола и предложил их прочитать и подписать.

— Не могу, — честно призналась я. — У меня сил нет читать, что-то мне совсем плохо, Сергей Дмитриевич, а без прочтения я не стану подписывать. — И искренне повинилась: — Извините.

— Ладно, — вздохнул он явно расстроившись, но все же пожалел меня откровенно.

И нам обоим было понятно, что пожалел. Спасибо ему за это честное.

— Придете завтра в управление, прочитаете и подпишете. Вот номер моего телефона, — и он протянул мне визитку. — И давайте сами, чтобы я вас повесткой не вызывал и наряд за вами не посылал. И из города не уезжайте.