Коллекционеры смерти - [3]

Она снова плакала, пристально глядя Марсдену Гекскампу в глаза. Затем произнесла:

– Я люблю тебя.

Уиллоу бросился через деревянные перила ограждения, вытянув руки в сторону пистолета, и приземлился на пол позади стола защиты. В этот момент в зале прогремел выстрел. Спереди на рубашке Гекскампа появилась новая красная пуговица размером с десятицентовую монету, но на спине рубашка просто взорвалась. Он рухнул навзничь позади Уиллоу. В зале возникла паника: одни, упав, прижимались к полу, другие с криками, в неимоверной давке, устремились к выходу.

Марсден Гекскамп приподнял голову и застонал, с губ его срывались какие-то неразборчивые слова, Уиллоу наклонился и подставил ухо поближе, стараясь хоть что-нибудь уловить, но глаза Гекскампа закрылись и голова запрокинулась.

– Ты не уйдешь от меня! – закричал Уиллоу. Он схватил мужчину за рубашку на груди и сильно встряхнул, словно стараясь извлечь слова, застрявшие в его горле. Глаза Гекскампа резко раскрылись.

– Джейкоб, следи… Ты должен был следить… – На губах умирающего лопнул кровавый пузырь. – Ты должен следить…

– За чем? – прокричал Уиллоу прямо в стекленеющие глаза Гекскампа. – СЛЕДИТЬ ЗА ЧЕМ?

Веки Марсдена Гекскампа дрогнули, затем поднялись.

– Искусство, Джейкоб, – произнес он, теперь по его подбородку стекала красная кровавая пена. – Следи за… блистательным искусством.

Взгляд Гекскампа помутнел, губы замерли. Рядом с Уиллоу прозвучал второй выстрел, и в двух метрах от него на пол упало еще одно тело. Плачущая Женщина стала Мертвой Женщиной.

Глава 1 Мобил, штат Алабама; наши дни

– Бессмысленное дело, эти награды, – сказал Гарри Наутилус, отъезжая на огромном синем «форде» «Краун-Виктория» от полицейского участка. – Ничего хорошего от всего этого ждать не приходится.

– Прекрати, Гарри, – ответил я, глядя в зеркало заднего вида и пытаясь завязать галстук. – Все-таки мэр удостоил нас звания офицеров года.

– А я к тому же еще и символ Алабамы – дятел. Тра-та-та.

– Как-никак, а все-таки честь, – заметил я.

– Морока это на нашу задницу, и ничего больше. Всего лишь слова какого-то там политика.

– По крайней мере, там нас бесплатно накормят. – Я взглянул на часы: у нас было еще минут двадцать, чтобы не торопясь добраться до отеля, где мэр устраивал торжественный завтрак по этому поводу. У себя на работе я уже определил место для диплома рядом со своим столом – меня раньше никогда ничем не награждали.

– Как думаешь, следует мне упоминать о тех ребятах из суда? – спросил я, вытягивая руки и пытаясь сообразить: то ли мой темно-синий китель здорово сел, то ли я в свои тридцать все еще продолжаю расти.

– Ты это о чем, Карсон?

– О своей благодарственной речи.

В ответ Гарри что-то прорычал на одной низкой ноте. Гавермент-стрит была перекрыта из-за какого-то строительства, поэтому мы поехали через южную часть центра города, где дома были поменьше, а квартиры – подешевле. Я спокойно полировал ногти о собственные брюки, когда из бокового переулка вылетела женщина, отчаянно размахивая руками; розовый халат на ней развевался, как пелерина на всаднице. Внезапно она оказалась прямо перед нашей машиной, и Гарри Наутилус всем своим весом – а это добрых килограммов сто десять – обрушился на педаль тормоза. Завизжали шины. Женщина в халате выставила перед собой руки, словно это могло уберечь от двигавшегося на нее двухтонного автомобиля. «Краун-Виктория» пошла юзом, и наш бампер остановился в каких-то сантиметрах от ее коленок.

– В этом переулке лежит мертвая женщина, – запыхавшись, выпалила она, запахивая халат. Ей было под тридцать, худая, как жердь, судя по говору – местная, жительница Аппалачей. – Под ней столько крови!

Пока Гарри заруливал в переулок, я позвонил диспетчеру. На бетоне, вытянув руки перед собой, лицом вниз лежала женщина. Боясь уничтожить улики, мы остановили машину подальше и бросились к телу, В таких случаях мы всегда бежим, надеясь, что наши первичные реанимационные действия могут спасти человека.

Но только не в этот раз. Увидев под ней огромную лужу крови, Гарри перестал бежать, а за ним притормозил и я. Последние несколько шагов мы прошли очень осторожно, тщательно обходя красные потеки. Кровь уже начала сворачиваться, и я понял, что убийца давно скрылся. На женщине была белая блузка, и между лопаток я увидел кровавое пятнышко. Вдали послышался вой полицейских сирен. Гарри присел рядом с трупом, а я принялся осматривать место происшествия: битое стекло, разбросанный мусор и прочий хлам, характерный для маленьких городских улочек. К бетонному тротуару подступали ветхие гаражи, между которыми росла трава, желтая от недостатка влаги и солнца. В глаза мне бросился какой-то яркий предмет: перед осевшим гаражом метрах в шести от вытянутой руки женщины лежал большой оранжевый апельсин.

В переулок с другой его стороны въехала еще одна «Краун-Виктория», сопровождаемая полицейской патрульной машиной и «скорой помощью». Из «форда» появились детективы Рой Трент и Клей Бриджес Район 2 был их территорией. Мы же с Гарри девяносто девять процентов своего времени проводили в Районе 1, а оставшийся один процент – в составе специального подразделения.