Колледж Некромагии. Самый плохой студент - [48]

Рихард шагал впереди, и его взгляд сразу нашел ответный взор предводителя богословов. Тот тоже держался в первых рядах, лишь сойдя с дорожки, и с готовностью подался вперед, едва некроманты поравнялись с ним.

– Давно не виделись, Вагнер, – прошипел он.

– Давно не виделись, фон Лютц, – в тон ответил тот.

Дополнительную силу их вражде придавало то, что будущий богослов принадлежал к одной из знатных городских фамилий, в то время как Рихард мало того, что был иногородним, то еще и являлся выходцем из гильдии мельников.

– Куда это ты пропал тогда, Вагнер?

– К родным ездил, – не стал отпираться тот, продолжая шагать по дорожке, так что его противнику пришлось трусить рядом по траве.

– Прятался у мамочки под подолом? – усмехался тот, пытаясь хоть как-то задеть парня. – Отсиживался в мешках с мукой? Не задохнулся там от пыли?

– Как видишь, нет. Там дышится намного лучше, чем здесь.

– Вот и возвращался бы обратно, в свой Ольденбург.

– Вернусь, когда закончу здесь свои дела. И раздам все долги.

– О, – фон Лютц просиял, – ты готов заплатить? А я как раз нуждаюсь…

– Отлично, – Рихард смерил глазом расстояние до поворота, где дорожка становилась шире. – Где и когда?

От неожиданности фон Лютц споткнулся:

– Да…хоть сегодня! – выпалил он.

– Отлично, – кивнул Рихард. – Пустырь на Конюшенной улице знаешь? Через час после вечерни у Свентовида…

Он с удовольствием наблюдал, как вытянулось лицо у противника.

– Что, вам наставники не разрешают гулять так поздно? Или мамочка из дома не выпускает? – подобно большинству местных жителей, Арчибальд фон Лютц жил в собственном доме и в университет приходил только на время учебы.

– Ты… – прохрипел тот, срываясь на крик.

В эту минуту пра Добраш обернулся на ходу.

– Что там за разговорчики? Студиозус фон Лютц? Студиозус Вагнер?

Заговорщики встрепенулись и мигом отвернулись друг от друга, делая вид, что совершенно не знакомы.

– Я, – кивнул Рихард, перейдя на шепот. – Придешь? Или…

– Приду, – пообещал богослов, отставая.

Дальнейший путь проделали в молчании и, хотя многие монахи и студенты-богословы косились на шествующих к выходу некромантов, а один случайно попавшийся на пути инквизитор так и вовсе вытаращил на них пристальный оценивающий взгляд, больше никаких встреч не произошло. Фон Лютц и его дружки отстали еще возле сада. Но это вовсе не означало, что изменилось отношение. В воздухе все еще чувствовалось скрытое напряжение – вражда между будущими инквизиторами и будущими некромантами тянулась, можно сказать, из глубины веков и так просто ее было не избыть.

За воротами, миновав привратника, все вздохнули свободнее, разомкнули стройные ряды, послышались смешки и голоса. Радмир Крамер наконец отпустил руку сестры, которую до этого сжимал так крепко, что на ладони остались красные пятна. Изольда отодвинулась от парня, к которому ее слишком тесно прижимали. Ханна подалась вперед, к Рихарду и Оливеру.

– Ты о чем там шептался с этим типом? – Оливер цапнул приятеля за локоть.

– Да так… ни о чем!

– Вы договорились о встрече, не так ли?

– Ну, договорились, и что? С каких пор это запрещено?

– С тех самых… ты ведь не пойдешь один?

– С чего это я должен…

– Фон Лютц наверняка приведет с собой дружков!

– Брось! Арчи, конечно, трус и задира, каких мало, а еще сноб и задавака, потому, что у него, дескать, четырнадцать поколений знатных предков, а я не помню, как звали мою прабабку по материнской линии… Вернее, чтобы уточнить ее имя, придется обращаться к старушке лично… Но он должен знать, что такое родовая честь. Да его предки в гробах перевернутся, если узнают…

– Если ты пойдешь один, у тебя представится уникальная возможность это выяснить при личной встрече с его предками. На том свете, – съязвил Оливер. – Говорю тебе, он придет не один! Когда это богословы ходили поодиночке? У них даже в уставе это записано!

Что правда, то правда. Отдельным пунктом устава университета богословия значилось, что ни один учащийся не должен отделяться от коллектива. Они везде и всегда должны были ходить по двое или трое. И лишь в уборной или исповедальне дозволялось «вкушать прелести одиночества». Может, из-за того, что не имели шанса уединиться и отдохнуть от общения, эти богословы такие дерганные? Что до некромантов, то у них такого пункта в правилах Колледжа не было, что было дополнительным поводом дразнить богословов маменькиными сынками.

– Ну, так и я вечно с тобой таскаюсь. Разве что в карман не сажаю, как бесенка!

Когда насчет его маленького роста прокатывался друг, Оливер только морщился и кривил губы в улыбке.

– Значит, один ты не пойдешь?

– Само собой!

За разговорами незаметно дошли до ворот Колледжа Некромагии. Тут экзорцист остановился и повернулся к студентам.

– Что ж, я могу сказать, что первое наше практическое занятие прошло на должном уровне, – сказал он. – Надеюсь, все помнят, какое домашнее задание они получили? И надеюсь, что все его выполнят… Так же, – он сделал паузу и внимательно посмотрел на Рихарда, – надеюсь, что в будущем все будут держать себя в руках, дабы это, наше первое, занятие не стало и последним.

– А что? – удивился Янош. – Мы туда пойдем еще раз?