Колледж Некромагии. Самый плохой студент - [43]

– Наверное, ничего не перепутать?

– Именно! И отделить чужую душу, оставив телу его собственную. Иначе могут возникнуть большие проблемы. Куда ни шло, если души, так сказать, похожи и обе принадлежали, скажем, мужчинам до тридцати лет. И совсем другое, когда в теле юной девушки внезапно оказывается душа мужчины, годящегося ей в отцы! Или наоборот…

Рихард представил себе усатого полковника, который внезапно заявляет, что ему двенадцать лет и его зовут Элеонора, и его разобрал смех.

– И вот сейчас, господа студиозусы, – голос пра Добраша дрогнул, – вы увидите печальный пример того, о чем мы только что говорили. Прошу следовать за мной. Но соблюдайте тишину – во многих палатах находятся больные, которых лечат полной изоляцией от любого внешнего воздействия. А громкие звуки, шарканье ног и тому подобное как раз и являются внешним воздействием. Так что идем молча и не топаем, как рыцарская кавалерия!

– Кавалерия не топает, – не удержал языка за зубами Янош. – Она грохочет.

– Еще одно слово… – грозно сдвинул брови экзорцист, – и я на вашем примере покажу практику переселения душ.

Парень скорчил презрительную мину, но послушно замолчал.

Второй этаж ничем не отличался от первого, за исключением того, что дверей с табличками тут было всего три: «Врач», «Санитары» и «Гостевая», а на некоторых дверях вместо табличек имелись номера. Те же серо-белые стены. Тот же деревянный пол. Такие же решетки на окнах.

– В правом крыле женщины, в левом – мужчины, – указал направление экзорцист. – Нам нужно правое крыло, если не ошибаюсь, комната номер четырнадцать.

На голос из комнаты с надписью «Санитары» вышел монах средних лет в белом переднике поверх рясы. Ни ростом, ни телосложением он не выделялся, но тот жест, с которым он скрестил руки на груди, говорил о многом.

– Мы к номеру четырнадцатому, – объяснил ему пра Добраш. – Практикум по курсу «Демонология и экзорцизм».

– Прошу, – санитар и бровью не повел. Он сделал приглашающий жест и сам затопал в указанном направлении.

Комната номер четырнадцать не имела номера, как такового. Просто осталась одной из дверей. Но монах в белом переднике уверенно подвел посетителей к ней.

– Как она? – шепотом поинтересовался пра Добраш.

– С утра вроде все было тихо. Лежит, – пожал плечами монах. – Молчит. Ни с кем не разговаривает…

– Господа студиозусы! Входим. Ведем себя тихо, разговоры не по теме отставить. С пациенткой не общаться. Все только через меня, – отрывисто приказал экзорцист. – И на всякий случай подготовьте защитные амулеты.

Парни и девушки переглянулись и торопливо зашарили по карманам и поясным сумкам. Студенты четвертого курса уже знали, что с нежитью шутки плохи. Она не понимает не только шуток – она чаще всего даже человеческий язык не понимает и подчиняется либо магии, либо грубой физической силе. Кто-то ограничился тем, что надел активированные амулеты, кто-то дополнительно зашептал заговор-отворот от злых духов.

Выждав паузу, пра Добраш толкнул дверь и первым переступил порог. Студенты заторопились за ним.

Единственное небольшое окошко, забранное толстой решеткой, находилось строго напротив двери. Изголовьем к нему в центре комнаты стояла простая кровать с торчащими по углам прикроватными столбиками. С них свисали ременные петли. Другой мебели не имелось.

На кровати, сложив руки на груди и глядя в потолок, неподвижно лежала девушка лет пятнадцати в простой льняной рубашке до колен. Распущенные волосы ее темно-рыжим ореолом окружали бледное спокойное лицо. Карие глаза были широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. На лице застыло умиротворенное и в то же время пустое выражение, как у слабоумных. Если бы не это, девушка могла бы показаться симпатичной.

Студенты встали вдоль стен, заполнив собой большую часть комнаты. Пра Добраш занял место в изножье кровати, монах остался за порогом.

– Итак, – начал экзорцист, – перед вами типичный случай одержимости или двоедушия. В тело этой девушки попала душа некоего мужчины, ставшего жертвой несчастного случая…К сожалению, его душа крайне неохотно идет на контакт, понимая, что она тут лишняя и есть способы навсегда изгнать пришельца. Кто-нибудь мог бы мне перечислить хотя бы некоторые из них?

– Спровоцировать реальную угрозу для тела-носителя, – бойко отрапортовал Оливер. – Например, попытаться его утопить или сымитировать утопление. Способ самый действенный – на все исцеление понадобится лишь два ведра воды. Можно еще попытаться вызвать двоедушника и вынудить его уступить. А можно пойти на хитрость…

– Например?

– Устроить состязание, в котором у двоедушника нет шансов на победу, – стал перечислять Оливер дальше. – Это может быть бег с препятствиями, отгадывание загадок или что-то, в чем хорошо разбирается тот, кто вызвал двоедушника на поединок.

– Например, магия?

– Не всегда, – не дал себя поймать в ловушку Оливер. – Если в тело человека попала душа колдуна, она легко может взять тело под контроль и тогда…

– Не всегда, – Рихард вдруг сообразил, что тоже может что-то сказать. – Если тело не тренированное, слабое, то это не спасешь никакими тренировками. Например, вряд ли эта девчонка в прошлой жизни умела отменно фехтовать. И пусть там внутри душа хоть самого Радегаста*, слабачка просто выдохнется раньше, чем успеет кого-то серьезно покалечить. Побегать и попотеть – это само собой. Но вот лично меня она бы не одолела! – добавил он не без гордости.