Колледж Некромагии. Самый плохой студент - [147]

– Мы?

– Ты. И я, – женщина обняла мужчину за плечи. – Если помнишь, что он с тобой сделал, это – самое правильное решение и самое малое, что мы сможем сделать. Он сломал нашу жизнь! Он разрушил нашу семью. Мы должны разрушить его Колледж. Я переселила твою душу в это тело. Оно немного непривычное, но это тело мужчины, так что ты справишься легко. Не спрашивай, как. Скажу лишь, что я не зря столько лет занималась экзорцизмом. Вот когда оно пригодилось!

– Я, – мужчина повел плечами. – Ты… раз-вя-жи.

– Сейчас. Только… Марин, скажи мне…Скажи, ты меня любишь?

Он некоторое время молчал, то ли прислушиваясь к своим чувствам, то ли подыскивая для их выражения слова.

– Да. Я…тебя…люблю.

– Спасибо! – она снова поцеловала его в губы и тут же отстранилась. – Никак не могу привыкнуть к этому лицу! Но да ничего. У нас впереди вся жизнь… Притерпимся! Ты же не бросишь меня, Марин? Да, я теперь старше тебя почти на двенадцать лет, но у нас есть сын.

– Сын?

– Я названа его Любеком. Ему одиннадцать лет, и он воспитывается в одном из сиротских приютов. Я навещаю его так часто, как могу. Говорю, что его мать была моей сестрой, но скончалась при родах. Про отца он знает только то, что обстоятельства оказались сильнее его, и он пока ждет момента, когда ему безопаснее приехать. Мы обязательно поедем к нему, и у нас наконец-то будет нормальная семья! Вот так!

Болтая, Любка возилась с узлами на запястьях и щиколотках мужчины и как раз сейчас отбросила последнюю импровизированную веревку, откинувшись на пятки и глядя на дело рук своих. Тот, кто еще недавно был Арчибальдом фон Лютцем, неуверенно поднял руку, пошевелил пальцами так, словно до этого их у него не было вообще. Потом потрогал свое лицо. Жест получился излишне резким, он больше походил на пощечину, а одним пальцем он и вовсе попал себе в глаз.

– Я забыл, каково это – иметь настоящее тело…

Любка хихикнула, но тут же посерьезнела.

– Это ничего. Ты привыкнешь… может быть, успеешь привыкнуть! Если останешься в живых!

Голос ее сурово дрогнул. Он так разительно отличался от того, восторженного щебета, которым она говорила до сих пор, что бывший Арчибальд фон Лютц изумленно поинтересовался:

– Ты… чего?

– А того! Ты, да именно ты, запер нас здесь! Мы трое суток тут торчим, без еды, воды и… и вообще безо всего. Вон та глупая курица сама подсказала тебе идею устроить ловушку – всех впускать, никого не выпускать, а там пусть вошедшие хоть умирают от голода и жажды. Посмотри на нее – она при последнем издыхании. И нам с тобой грозит та же участь – если только ты сам нас не выпустишь!

Мужчина медленно обернулся, всмотрелся в лицо лежащей в отдалении девушки.

– Я… ее знаю, – произнес он неуверенно.

– Она утверждает, что – да. Что ты – ее любимый сводный брат. Имя Изольды Швец тебе о чем-то говорит?

Он нахмурился:

– Кажется, да… Вот она какая стала…Сколько прошло времени…

– А осталось совсем ничего, – перебила Любка. – Если ты нас отсюда не выпустишь, мы тут так и погибнем. И твоя новая жизнь тебе не понадобится.

– Надо открыть двери? – он поднял голову.

– Да.

Любка поднялась первая, протянула руку, помогая выпрямиться.

– Вот так, Марин, все хорошо, – ворковала она, помогая мужчине делать первые шаги. – Ты привыкнешь. Ты снова научишься ходить… Давай, Марин. Шевелись!

– Я забыл, – неуверенно улыбнулся он. – Я так долго не пользовался телом… Это так тяжело. Мне даже дышать трудно.

– Привыкнешь. Просто не думай о дыхании, сосредоточься на замке и своем плетении. Сможешь его распутать?

– Попробую.

На то, чтобы действительно справиться со сложным магическим узором, у него ушло почти полчаса, во время которых мужчине приходилось несколько раз останавливаться, чтобы отдышаться. Постепенно тело все охотнее начало подчиняться новому владельцу, и наконец, вспыхнув ярким светом, заклинание растаяло.

– Ура! – Любка порывисто обняла своего спутника. – Марин, мы свободны! Мы это сделали! Теперь нас ничто не остановит… погоди, – она торопливо прислушалась к тому, что происходит снаружи. – Мне показалось, или там полно народа?

Дверь в комнату-кладовую была приоткрыта совсем чуть-чуть, и они услышали отдаленные шаги, голоса, скрип ступеней, хлопки дверей. Общежитие жило своей жизнью.

– Нас заметят.

– Уходим через окно.

Любка первая бросилась к раме. Теперь она отворилась легко. Выглянув и с наслаждением вдохнув свежего воздуха, женщина выбралась первая.

Уже сев на подоконник верхом, Марин Дар обернулся. Изольда все также лежала на матрасе. Она была жива, и можно было услышать ее дыхание, но, судя по всему, ей нужна была медицинская помощь. Изольда Швец… когда-то маленькая угловатая девочка, а теперь красивая девушка… Она тоже хотела помочь ему, тоже хотела его освободить…

«Твоя мечта сбылась», – подумал Марин и неловко спрыгнул на траву.

Порыв сквозняка захлопнул дверь. Щелкнул запирающийся замок. Окно осталось открытым, но воспользоваться свободой было некому.

Прошло несколько минут, и какая-то тень тихим клубом тумана сгустилась возле головы лежащей в беспамятстве девушки.

Проникнуть в пустой дом не составило особого труда. Пока Ханна настороженно озиралась по сторонам – не идет ли кто – Оливер осторожно зачаровал замок, и тот буквально рассыпался в прах у него в ладонях.