Колледж Некромагии. Самый плохой студент - [120]

Арчибальд фон Лютц застыл на пороге. Лицо его пошло красными пятнами.

– Но ваша мудрость, – воскликнул он, – ведь только что отпустили Рихарда Вагнера! Я сам видел! Я был на Лобной площади и наблюдал за тем, как с него снимали кандалы…

– И отлично, – кивнул лектор. – Следовательно, молодой человек уже отбыл свое наказание…

– Но его осудили на трое суток, а он провел у позорного столба всего одни! – чуть не взвыл Арчибальд. – И потом его должны были изгнать из города плетьми. Но вместо того посадили в карету и увезли. Изгнанников так не провожают! Более того, я потом проследил за каретой и заметил, что к ней присоединилась карета его сиятельства герцога Ноншмантаня.

– И что тут такого? – лектор был само спокойствие.

– Как – «что»? – богослова душила злость и досада. – Это значит, что они заодно! Герцог и некромант!

Глаза лектора сверкнули.

– Осторожнее в выражениях, слушатель фон Лютц! – воскликнул он. – Ваши речи отдают ересью и оскорблением его сиятельства! Любой из здесь присутствующих, – последовал широкий жест в сторону остальных слушателей, – может донести на вас и будет совершенно прав! Так вести себя нельзя!

– Но Рихард Вагнер…

– Вам до него не должно быть никакого дела. Вас должна волновать пропущенная вами одна лекция и срыв занятий на второй! Я бы мог назначить вам покаяние, но ограничусь только устным замечанием и советом остаток дня провести в посте и молитве, размышляя о таких материях, как грех, опрометчивые поступки и оценочные суждения. Вы – будущий инквизитор, – лектор обернулся к аудитории и продолжал беседу «на два фронта», – а инквизиторам, как никому другому, необходимо уметь держать себя в руках и быть внимательным и разумным, дабы не преступить закона и, проводя следствие, арестовать настоящего преступника. Но даже когда злодей арестован и началась череда допросов, инквизитору необходимо сохранять ясный ум, хладнокровие и выдержку. Вы пока не продемонстрировали ни того, ни другого, ни третьего. Вы позволяете своим эмоциям управлять вами. А надо бы наоборот. Посему вот вам мое наказание. Вы немедленно покинете аудиторию, отправитесь в часовню и остаток дня проведете там, в размышлениях о том, что есть добро, а что – зло. Я побеседую с вами завтра утром… если к тому времени ваш разум прояснится, и вы поймете, что на одних эмоциях далеко не уедешь. Ступайте!

Указующий перст буквально упирался в дверь. Пришлось подчиниться.

Арчибальд фон Лютц чувствовал себя оплеванным. Его душила злоба. Рихард Вагнер был его личным врагом вот уже несколько лет. И дело было не только в традициях – Колледж Некромагии враждовал с Университетом богословия практически со дня основания. Ибо из одних стен выходили инквизиторы, а из других – те, на кого они охотились. Считалось хорошим тоном избрать себе личного врага, чтобы в своей ненависти не быть голословным. С Рихардом Вагнером они повздорили на одном из городских праздников – разбитная девчонка, причина их спора, громко заявила, что отправился за студиозусом, хоть на край света, потому как бордоворясые* ее пугают.

(*У инквизиторов и их учеников рясы темно-бордового цвета, иногда с красной отделкой.)

С тех пор Арчибальд фон Лютц ненавидел Рихарда Вагнера. И последние события только усилили его ненависть. Будущий некромант был отпущен! Его наверняка простили! Изгнание из города кнутами отменялось. Было, от чего прийти в отчаяние.

Его однокурсники, как ни в чем не бывало, продолжали ходить на занятия. То ли смирились, то ли ждали указаний свыше. Но он так не мог. Минувшие сутки будущий богослов провел, как в тумане. Казалось, что жизнь кончена. Как потерянный, он бродил по дорожкам сада, и не знал, чем себя занять.

– Слушатель фон Лютц! Вы что, не слышите, как вас зовут? – его кто-то весьма непочтительно схватил за край рясы.

Арчибальд вытаращился на запыхавшегося секретаря ректора, еще молодого, но какого-то усталого, изможденного.

– Пра ректор послал меня за вами, – произнес секретарь. – Это срочно!

Арчибальд послушно кивнул – не подчиниться приказу пра Святомира Гордича он не мог.

Седовласый пра ректор ждал его в своем кабинете, сидя сбоку от стола, в кресле и тихо барабаня пальцами по столешнице. Стол был завален бумагами, среди них попадались пучки каких-то трав, несколько шкатулок, туго набитый полотняный мешочек, несколько безделушек и трехгранный стилет.

– Слушатель фон Лютц, – ректор важно качнул головой. – Я посылал за вами.

Арчибальд приблизился, преклонил колено и почтительно поцеловал массивный перстень на протянутой для приветствия руке:

– Я весь внимание, пра…

– Вы знаете, что произошло вчера, – это был не вопрос, а утверждение. – На Лобной площади. Вы там присутствовали…

– Да, пра ректор. Они, – будущий инквизитор сжал кулаки, выпрямляясь, – они его отпустили. В нарушение всех законов. Они…

– Они были в своем праве, и не вам осуждать чужие поступки, – перебил Святомир Гордич. – И не вам осуждать чужие проступки. Тем более, что вы самовольно покинули территорию Университета, хотя я отдал распоряжение, согласно которому все слушатели могут выходить за ворота только с моего письменного разрешения.