Колькина тайна - [5]

В тамбуре были два шкафа для продуктов. Их сколотил из ящиков Роман Петрович и повесил на дверях тяжелые замки.

Федя поставил кастрюлю на горячую плиту. Видно, он сильно загремел, потому что из комнаты выглянула Алла.

Увидев его, она быстро захлопнула дверь. Коржиковы занимали в доме две комнаты, а Федя с матерью жили в тесной боковушке.

Мальчик забрался с ногами на койку и достал книгу. Это были «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» С. Аксакова. В книге описывалось такое множество птиц и зверей, что порой мальчик начинал сомневаться, существуют ли они на самом деле. У них на реке водились только утки, гуси, кулики, болотные курочки, а в поле дрофы, лисицы, корсаки и волки. Других птиц зверей он не знал.

Трактористы во время ночной пахоты часто из кабины стреляли лисиц и корсаков. Никто из них не придерживался сроков охоты. К дрофам подъезжали на автомашине.

Сизиков не знал, кому пожаловаться, чтобы запретили истреблять животных.

Раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Войдите! — крикнул Федя и выскочил на кухню.

Стуча сапогами, вошел комендант совхоза Галошин Иван Иванович. Он снял шапку-ушанку и стряхнул снег на пол.

— Входи! — Комендант обернулся и приоткрыл дверь.

Сначала в двери показался фанерный чемодан, а потом боком втиснулся парень в черном бушлате. Такие бушлаты носят учащиеся ремесленных училищ и школ механизации.

— Кто дома? — спросил хриплым голосом Галошин и осторожно толкнул дверь в комнату к Коржиковым.

— Алла и я!

Комендант большим клетчатым платком обтер лоб, пододвинул стул, сел. Он был доволен, что не встретился с кем-либо из старших Коржиковых.

— Петров, здесь и определимся. У Коржиковых две комнаты. Койку поставим, заживешь. Звать тебя как?

— Гаврилой Кондратьевичем!

— Федя, позови Аллу.

Мальчик подошел к двери и громко постучал.

Алла выглянула и, придерживая дверь, настороженно посмотрела на вошедших большими серыми глазами.

— Алла, принимай нового жильца. У вас будет жить, — сказал торопливо комендант. — Гаврила Кондратьевич, шофер. С твоим отцом в гараже должен работать. Скажешь, Иван Иваныч привел. Ты покажи ему, куда чемодан поставить.

Гаврила подхватил чемодан и шагнул к двери.

— Не пущу! — Слышно было, как щелкнул замок.

— Алла, открой дверь, — комендант налег плечом на дверь. — Федя, а ну сходи за Музой Панкратьевной. Одна нога здесь, другая там!

Федя надел мокрые ботинки и побежал в магазин. Он знал, где надо искать Музу Панкратьевну.

Высокая, полная Муза Панкратьевна в теплой шали выделялась среди женщин. Она громко спорила с молодой девушкой-прицепщицей.

— Муза Панкратьевна! — позвал Федя и потянул за рукав. — Комендант к вам в комнату нового жильца привел. Он с Романом Петровичем будет в гараже работать.

— Когда привел? — взвизгнула Муза Панкратьевна.

— Сейчас, но Алла дверь захлопнула и не пустила в комнату.

— Молодец дочка, — Муза Панкратьевна резко обернулась. — Нахалка, занимай мою очередь. Пользуйся случаем!

Муза Панкратьевна вихрем ворвалась в дом.

— Кого еще к нам привел? — набросилась она на Галошина.

— Директор сказал, чтобы к вам определить, — робко сказал тот. — Я говорил, что ваша квартира не подойдет. А он и слушать не стал. Твоя девчонка дверь захлопнула.

— Без матери она не хозяйка. Наплевать мне на директора! Мой муж первый работник. Фотография на Доске почета висит. Нам квартиру отдельную сулили, когда ехали сюда, а что дали?

— Муза Панкратьевна… — пытался сказать комендант, но женщина властно перебивала его:

— Что ты заладил: Муза Панкратьевна, Муза Панкратьевна!

Приоткрылась дверь, и выглянула Алла. В руке у нее был учебник английского языка.

Муза Панкратьевна увидела дочь, улыбнулась.

— Девочка дома самостоятельно английский язык изучает. Ей тишина нужна.

— Пойду я, — сказал растерянно Гаврила и принялся торопливо застегивать бушлат.

— Постой! — крикнул Федя и забежал вперед. Он ухватился за чемодан. — Оставайся у нас. Мама поворчит, а потом согласится. Она добрая.

— А правда, оставайся у них! — обрадовался комендант и снова обтер потное лицо большим клетчатым платком. — Как хорошо все устроилось! Правда, Муза Панкратьевна?

Муза Панкратьевна ушла в свою комнату.

— Чего стоишь, раздевайся! — Федя поднял чемодан. — Хочешь есть? Я суп грею.

— Да я не хочу, — отнекивался Гаврила.

Мальчик не стал слушать парня. Достал тарелки, ложки, нарезал хлеб.

— Садись. У нас суп сегодня перловый, вкусный!

Мать Феди, Мария Викентьевна, пришла с работы, когда обед был окончен. Федя мыл тарелки, а Гаврила, перебросив полотенце, готовился их вытирать.

— Мама, у нас новый жилец.

— Выходит, пополнение, — сказала Мария Викентьевна, оглядывая широкоплечего парня с черными щетинистыми волосами, и виновато улыбнулась. — Тесно у нас, койку негде поставить!

— Федя уговорил у вас остаться. Если разрешите, я немного поживу. Комендант потом найдет квартиру.

— Мам, а мы вместе будем спать. Кровать широкая. Сама говорила, что я катаюсь на ней.

Скоро Федя почувствовал, что с вселением Гаврилы изменилась его жизнь. Новый жилец стал для него старшим товарищем.

Но Коржиковы были недовольны. Каждый раз, когда Гаврилы не было дома, Муза Панкратьевна недовольно ворчала: