Колька и Наташа - [63]
— Да ведь мы у него не просили… Кто там кричит?
С улицы их звал Карл Антонович. Он и не думал уходить от ворот, а подсматривал в щель и выжидал, когда ребята разожгут очаг.
— Эй, сторожа, разжечь у вас есть чем?
— Не-ет, — подбежала на окрик Наташа, — дайте нам, пожалуйста!
— А я-то по дороге вспомнил. Ловите. Весь коробок не изводите.
— Хорошо! Хорошо!
Спички поймал подошедший Каланча.
— Коля, — сморщила нос Наташа, — ты не чувствуешь, здесь вроде как керосином пахнет.
— Воняет маленько, — раздувая ноздри, сказал Вася.
— Может быть, — сказал Колька. — Каланча, дай коробок, я очаг зажгу.
— Ишь, ласковый какой. Я сам. — Он чиркнул спичку, головка вспыхнула и погасла. — Отсырели они, что ли? — Снова чиркнул, на этот раз предварительно потерев серный конец о свою шевелюру.
Сено загорелось.
В ту же самую минуту Шиндель громко и тревожно застучал в калитку.
— Ребята, ребята! Скорее сюда!
Глава 26. Пожар
Забыв о зажженном очаге, ребята подбежали к воротам: второпях Каланча чуть не сбил с ног Наташу.
— Ребята, сюда! Послушайте, что я вам скажу, вы слышите меня? — повторял Шиндель. Он всячески старался привлечь их.
— Слышим, слышим, говорите!
Карл Антонович, неожиданно перейдя на шепот, сбивчиво начал:
— Хоть и боюсь за себя, а вам все скажу…
Дети прильнули к воротам.
Они не видели, как пламя от костра переметнулось к стогу сена и входу в конюшню.
Первой заметила пожар Наташа.
— Ой! — закричала она. — Коля!
Тонкие струйки пламени бойко бежали от соломинки к соломинке, охватывая трепещущим огнем весь стог. В воздух, потрескивая, взлетели искры. Во дворе запахло гарью, с воем рвалась на привязи собака. Из конюшни неслось беспокойное ржание.
— Карл Антонович! — крикнул Колька, но за воротами было тихо.
Колька и Каланча сбивали огонь вилами, но, тормоша сено, только помогали пламени.
Наташа сбивала огонь лопатой. Увлекшись, она не почувствовала, как стал тлеть подол платья.
К ней подскочил Колька и ладонями притушил огонь.
Каланча выбросил из ведра картошку и, набирая из бочки воду, выплескивал ее на стог. Но огонь точно злясь, все разгорался. Дети метались по двору. От волнения они не замечали жары. Слезились от дыма глаза.
Занятые стогом, ребята только сейчас обратили внимание на трескучее пламя у ворот конюшни. У входа вырос небольшой барьер из огня. Огонь лизал ворота.
Колька раньше всех оказался у конюшни. Языки пламени, топот и ржание животных ошеломили его.
Каланча яростно расшвыривал вилами огонь у ворот.
— Колька, помогай! Девчонка, чего нюни распустила! — зло кричал он.
Колька пришел в себя:
— Наташа, беги на пожарку, быстро!
Ни калитку, ни ворота Наташа не смогла открыть: сил не хватало.
— Чего скисла? — крикнул бежавший с ведром Вася. — Лезь через ворота!
Посмотрев вверх, Наташа схватилась за перекладину. Было очень, очень страшно. «Главное, — подумала она, — лезть и не думать, что можно сорваться».
Забравшись на ворота, Наташа громко закричала:
— Пожар! Пожар!
Но в тихом переулке, кроме глухой старухи, рвавшей траву, никого не было. Наташа, зажмурив глаза, прыгнула вниз.
Старуха с неодобрением покачала головой:
— Озорница!
Наташа, громко крича, побежала в пожарную.
Глава 27. В огненном кольце
Кони совсем обезумели. Ударами копыт они разбили дощатые перегородки своих клетушек, с диким ржанием метались по конюшне.
Только Сокол, находившийся в самом углу, сколько ни бился, не мог вырваться из своего крепкого стойла.
Вспотевший и грязный Каланча с остервенением швырял землю в огонь. Но это не помогало.
Колька делал то же самое.
— Послушай, Каланча, — крикнул он. — Пламя нам не потушить. Надо немедленно выгнать лошадей.
— А как? Они не пойдут на огонь, боятся. Да и в конюшню как проскочишь?
Около мальчиков с треском упала горящая верхняя перекладина дверной рамы. Жаркое дыхание огня опалило их. Дальше ждать было нельзя.
— Я попробую, — решительно сказал Колька. Он отбежал назад и, разогнавшись, прыгнул через огонь.
— Каланча! — закричал Колька, — отойди от ворот.
Каланча отбежал за угол.
Теперь для Кольки наступило самое тяжелое: заставить коней перескочить через огненное препятствие.
Охваченные паническим страхом, они сбились в одном конце конюшни.
Колька ласково приговаривал:
— Ну, ну, милые, ну, хорошие! — обойдя лошадей, он погнал их к выходу. Но те шарахались, жались в угол.
Никогда еще Колька не чувствовал себя таким беспомощным. И все же неудача не обескуражила его. Он схватил горящую доску и, снова обежав коней, подкрался к ним сзади, стал размахивать факелом.
Животные, на которых попали искры, рванулись вперед.
Но снова, как в первый раз, перед самым выходом остановились. Еще мгновение, и они повернут назад. Отчаявшись, Колька ударил горящей доской по крупу ближайшего рысака. Конь сделал сильный скачок и оказался снаружи. За ним вылетели остальные.
— Колька, — звал Каланча, — вылазь, черт окаянный! Вылазь — сгоришь!
В левом углу с грохотом обвалилась крыша.
Но Колька думал о спасении Сокола и кинулся к его стойлу. От невыносимо жаркого воздуха сдавило в груди, ноги подкосились. Колька зашатался и упал.
В ушах его стояло протяжное, тоскливое ржание Сокола.
Глава 28. Подвиг матроса
