Колизей. «Идущие на смерть» - [38]
– Но народ может восстать!
– Отец, ну что ты говоришь! Вспомни, как несколько лет назад Нерон приказал казнить всех рабов Педания Секунда за то, что тот был убит собственным слугой. Наш великий народ кинулся их защищать, похватав камни и факелы. И что? Стоило императору вывести легионеров и выставить вооруженные заслоны на всем пути следования приговоренных к месту казни, как гордые римляне тут же поджали хвост. Нерону пришлось сложнее, потому что он впервые столкнулся с подобным неповиновением, у нас же все пойдет по накатанному пути. Мои преторианцы всегда готовы грудью закрыть императора. А теперь прошу простить, мне не следует присутствовать при продолжении вашей беседы. Александр, если вы захотите меня найти, то я буду в тепидарии. Надо найти Каризиана, и что-то мне подсказывает, что несчастный влюбленный выберет ванну с теплой водой, чтобы с комфортом предаваться черной меланхолии.
– Ну уж нет, – погрозил претор пальцем. – Я не отдам тебе такого интересного собеседника. Если не возражаете, Александр, я бы хотел пригласить вас к нам домой продолжить беседу, только по дороге надо зайти на Форум Романум – узнать о результатах заключенной сделки. Не хотите ли составить компанию?
– Сочту за честь, претор. Тем более что не далее как несколько минут назад ваш сын настоятельно советовал мне посетить это место. Я, правда, там уже был один раз, но не имел возможности осмотреть форум без спешки.
Они уважительно раскланялись друг с другом. Обрадованный таким поворотом дела Север салютнул им рукой и со спокойной душой отправился разыскивать своего запропастившегося приятеля, поминутно здороваясь со знакомыми, играющими в мяч, лежащими на массажных столах или просто прогуливающимися по роскошным залам термы.
Он нашел Каризиана в тепидарии, сидевшего с меланхоличным видом на краю мраморного бассейна с теплой водой. Каким-то загадочным образом ему удалось сбежать от поклонников, и он получил возможность предаваться унынию в собственное удовольствие. Страдальческий взгляд сенатора рассеянно блуждал по великолепной лепнине, украшавшей зал, а принятая поза – согбенная спина и подпертая рукой голова – кричали окружающим о том, что несчастного грызет тоска. При виде друга он вымученно улыбнулся.
– Ты куда пропал?
– Я?! Я же тебя предупредил, что у меня встреча с Александром Афинским.
– И где он? – обвел Каризиан туманным взором обнаженные тела купающихся, словно ожидая, что философ вот-вот вынырнет из воды.
– Передал отцу в собственные руки. Претор, похоже, в восторге от нового собеседника, с которым нашел общий язык на тему правильности республиканских порядков. Боюсь, что у меня из-за этого когда-нибудь будут неприятности.
Каризиан с трудом оторвался от отстраненного созерцания плещущейся воды и поднял прояснившиеся глаза. Как и все друзья дома, он любил и уважал Валерия Максима, причем эти чувства зиждились одновременно на преклонении перед человеческими достоинствами несгибаемого старика и благодарностью за финансовую поддержку, которую тот оказывал его избирательной кампании. Все, что грозило благополучию отца Севера, могло рикошетом ударить и по его интересам, поэтому, перед тем как ответить, сенатор чуть замешкался, оценивая серьезность положения. Похоже, все уже давно привыкли к нелицеприятным высказываниям претора, и никто всерьез на него не обижался, так что на сей раз Север слишком драматизировал ситуацию.
– Да брось ты! Тит пальцем не тронет Валерия Максима, во-первых, потому, что он твой отец, а, во-вторых, потому, что умеет ценить честных людей, даже если их взгляды не всегда совпадают с общепринятыми. Кстати, говорят, что вчера за обедом, на который ты не изволил явиться…
– Я был в гостях у Присциллы и задержался… до утра…
– У этой сколопендры, которая, как говорят, предала Луцию тирану-отцу?! Ну, друг, этого я от тебя не ожидал! Кто-кто, но доносчица Присцилла…
Расстроенный сенатор еще больше выпятил и без того пухлые губы и скорчил обиженную физиономию, глядя на которую зарыдали бы и мраморные геркулесы, украшавшие зал. Север посмотрел на обескураженное лицо приятеля и, расхохотавшись, уселся рядом с ним на выложенный мозаикой край бассейна, кивком головы поприветствовав пару своих знакомых.
– Но я же тогда не знал, что на тебя произведет такое впечатление поступок сенатора Луция Нумиция! Твоя возлюбленная не первая и не последняя, кто страдает от отцовского произвола… Ну хорошо, хорошо… Не смотри на меня глазами больной собаки… Клянусь больше никогда не переступать порог спальни Присциллы! Ты удовлетворен?
– Я хотел бы, чтобы ты вообще не переступал порог ее дома!
– Каризиан, это бесчеловечно!.. Но ты начал рассказывать про вчерашнюю попойку… Кстати, откуда ты про нее знаешь? Тебя же не было в городе!
– Не у одного префекта претория во дворце есть сведущие… друзья… Короче, это была не попойка, а вполне приличный обед. В разговоре император попенял на то, что жители малоазийской Идимы вынесли льстивое постановление в честь его отца, императора Флавия Веспасиана. Что-то типа «За автократа Цезаря Веспасиана Августа, спасителя всех людей и благодетеля, в знак благодарения союз идимийцев за него богам». Представляешь? Тит был вне себя! Ругался на чем свет стоит! Вспомнил триумфальную традицию…
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.