Колизей. «Идущие на смерть» - [36]
– Вот видишь, и ты со мной согласен! Короче, я примчался в Рим, чтобы сообщить об этом Луции, и тут выясняется, что моя будущая жена опозорила себя и продана папашей в рабство! Я чуть с ума не сошел.
– И что сказал по этому поводу Аполлон?
– Север, если ты не прекратишь говорить гадости, я тебя убью вот этими руками!
И Каризиан изящно воздел к небу унизанные кольцами пальцы с полированными ногтями.
В глазах префекта претория промелькнула улыбка, но он сдержался и сочувственно посмотрел на расстроенного приятеля. Похоже, в их «Союзе холостяков» чуть было не случилась убыль. Впрочем, теперь это вряд ли произойдет. Не может быть, чтобы вечный искатель богатого приданого долго убивался из-за красотки, которая теперь (увы!) не самая богатая невеста в Риме, а ходячий завтрак для хищников. Божественный Тит собирался устроить празднества по случаю открытия Амфитеатра в начале июня, и шансов пережить это радостное событие у надменной патрицианки практически нет.
Перед его глазами возникла Луция, какой он видел ее последний раз, идущая в кольце поклонников, величественная, прекрасная и холодная, с венком из нарциссов на русых со странным зеленоватым отливом волосах. Поговаривали, что ее мать родила дочь от речного бога, а не Луция Нумиция. Бедный Каризиан! Может быть, и к лучшему, что все так сложилось: пусть лучше парень немного помучается и успокоится, чем станет мужем этой ходячей статуи.
Но Каризиан, похоже, вовсе не собирался прислушиваться к голосу разума. Схватив приятеля за руку, он жалобно заглянул ему в глаза:
– Север, помоги, а? Ты же все можешь. Ну, пожалуйста!
– Что я могу? – не понял тот. – Вернуть ее в лоно семьи? Ты с ума сошел! Поверь, где бы она ни была, ей там лучше, чем в родном доме.
– Да я не о том! Я хочу выкупить ее у Федрины!
– Нет, ты точно рехнулся! Это будет скандал, какого давно не видел Рим! Ты же не собираешься жениться на рабыне, пусть даже и бывшей патрицианке? Кстати, если ты запамятовал, то хочу напомнить: сенаторам запрещено жениться не только на рабынях, но и на вольноотпущенницах тоже. Поэтому, даже если ты выкупишь прекрасную Луцию и дашь ей свободу, от этого ничего не изменится. Она не согласится войти наложницей в дом, где могла бы быть госпожой, и ты, избавившись от одной проблемы, наживешь кучу других. Так что успокойся, и зайдем, наконец, внутрь. Терпеть не могу стоять на лестнице словно раб, вышвырнутый из хозяйского дома. Кстати, у меня там встреча с Александром Афинским. Помнишь, я тебе говорил о парне, с которым встретился недавно в императорском дворце? Типичный провинциальный философ, обожает рассуждать, сам не зная о чем. Но что-то в нем есть эдакое невинное, словно дуновение свежего ветра.
– Тебе мои беды совсем безразличны? Как ты жесток!
– Ну почему… Ты мой друг, и твои проблемы – это мои проблемы. Но не думаю, что мои дружеские чувства станут менее теплыми, если мы зайдем под крышу и не станем мерзнуть на ветру. У меня вечером свидание с одной красоткой, и я бы не хотел простудиться. Это будет очень некстати.
– Ты говоришь как изнеженный патриций, а не воин!
– Гм… Что касается патрицианской изнеженности, то это вам виднее, сенатор Каризиан. Я всего лишь всадник и останусь таковым до конца своих дней. По второму пункту обвинения хочу заметить, что ничего не имею против лишений на войне, но совершенно не жажду множить их в мирной жизни. И если уж говорить о закалке, то могу тебе напомнить о Девичьем фонтане на Марсовом поле, в котором купаются даже дети. Как кое-кто после омовения в нем четыре дня изводил меня причитаниями, что того гляди умрет от простуды. Я уже не говорю о том, как ты канючил недавно в Путеолах, уговаривая меня зайти в дом, хотя ночная прохлада была только на пользу некоему пьянице. Ну, пойдем, упрямец!
– Теперь я знаю, за что тебя прозвали Севером! Ты жесток, как Луций Нумиций, да покарают его боги!
Если Каризиан думал последней фразой уязвить друга, то его усилия пропали даром, потому что тот только весело расхохотался и, подхватив приятеля под руку, почти силой повлек его вверх по мраморным ступеням. С тяжелым вздохом несчастный влюбленный поплелся в терму. Шествие замыкали рабы, в чью обязанность входило караулить одежду господ от всякого рода воришек и носить за ними полотенца.
В роскошном зале для переодевания их встретил шум приветствий. Многие в Риме любили неразлучных друзей и были рады их появлению. Посыпались ни к чему не обязывающие приглашения, не требующие ответов вопросы и выражения вечной любви, которые не стоили и асса. В общем, это был обычный день роскошной жизни привилегированной верхушки Рима, чьей душой, без сомнения, был Каризиан, умудрявшийся ни в чем не отставать от своих гораздо более богатых приятелей. Попав в родную среду, он еще некоторое время предавался унынию, но привычка скоро взяла свое, и он снова забалагурил, развлекая окружающих сплетнями о них же самих.
Рабы приготовили полотенца, и в сопровождении толпы почитателей неунывающий весельчак отправился играть в мяч, благо к его приходу уже собралась хорошая компания.
Уходя, он обернулся, высматривая друга, но тот разговаривал с незнакомцем лет тридцати, и Каризиан решил не мешать собеседникам.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.