Колибри - [69]

В конце концов мисс Абигейл взяла записку в одну руку, а туфлю в другую.

«О Боже мой! – подумала она. – Красные! Что я буду делать с красными туфлями?» Она рассматривала изысканную кожу, нежную как лепесток горечавки, такую мягкую и тонкую, что она удивилась, как она выдерживает вес человека. Они были высокими с изящной шнуровкой, с каблуками в форме талии феи, вогнутыми и модными. Дотрагиваясь до замшевой поверхности, она поняла, что они были сделаны из настоящей самой лучшей лайки. Дэвид, подумала мисс Абигейл, Дэвид, спасибо тебе. И она прижала туфлю к щеке, думая о нем и мечтая, чтобы он был рядом. Она с радостью одела бы туфли, пока читала записку, но никогда в жизни не одела бы их на людях. Но, может быть изредка в спальне. Она положила туфлю обратно в коробку рядом с парной и прочитала записку.

Дорогая мисс Абигейл.

Я взял на себя смелость– нет, честь– выслать наилучшую пару туфель из последней партии, ожидавшей меня, когда я прибыл в Денвер. Мне будет приятно думать, что они будут на Ваших изящных намеках, когда Вы срезаете настурции и несете их в свой гостеприимный дом. Я думаю о Вас и даже теперь сожалею о своей поспешности, с которой говорил тогда с Вами. Если Ваше сердце простит меня, знайте, что я бы хотел, чтобы все сложилось по-другому.

Ваш покорный и благородный слуга, Дэвид Мелчер

Мисс Абигейл на протяжении тринадцати лет думала, что знает, как чувствует себя женщина с разбитым сердцем, отвергнутая мужчиной, которого она любила. Но теперь ей казалось, что чувство потери чего-то еще не обретенного намного горше, чем страдания по прошлому. Ее сердце сжималось от мысли, что Дэвид Мелчер тоскует по ней – это невозможно, казалось ей, учитывая ее возраст. Такой утонченный человек, именно такой, какого она ждала все годы, с тех пор как уехал Ричард. И теперь она не могла встретиться с ним и сказать: «Вернись... Я прошу тебя... Давай начнем с начала». На коробке не было никаких опознавательных знаков – ни названия компании, ни маркировок о цвете или фасоне. Не было зацепки, по которой можно было бы узнать, где работал Дэвид. Она только помнила, что он упомянул Филадельфию, и видела, что этот пакет был отправлен из Денвера. Но это были большие города, Денвер и Филадельфия, города, в которых было много обувщиков и очень много торговцев. Было невозможно там найти человека, который не имел постоянного адреса. Но подумав об этом, мисс Абигейл вдруг припомнила слова клуб Элизиум.

Клуб Элизиум! Филадельфия!

Именно там он останавливался, возвращаясь в город. С замирающим сердцем мисс Абигейл поняла, что может написать ее благодарность на адрес клуба Элизиум в Филадельфию и надеяться, что Дэвид каким-то образом получит письмо во время одного из возвращений и, возможно – всего лишь возможно – он когда-нибудь вернется на Разъезд Стюарта и повидает ее.

– Эбби? Что ты здесь делаешь? – В двери показался свежий, взъерошенный Джесси, босиком и с обнаженной грудью.

Мисс Абигейл в возбуждении пробормотала:

– Ох, мистер Камерон, посмотрите, что только что прислали мне. – Она не могла оторвать глаз от туфель, которых он еще не видел. Она внесла посылку в гостиную и положила ее в столовой на дальнем конце стола, рядом с оберткой адресом кверху, так, чтобы не было никакого сомнения, что туфли адресованы ей.

Джесси приковылял, чтобы посмотреть:

– Откуда вы выписали это? – спросил он, удивленный тем, что увидел алые туфли, которые совсем не подходили к тем вещам, что выбирала мисс Абигейл.

– Я их не выписывала. Это подарок от Дэвида Мелчера.

Джесси взглянул на туфли второй раз и решил, что они ему ужасно не понравились.

– ДэвидМелчер? Боже мой! С чего такая развязность? А какие туфли! Просто шокирующие, мисс Абигейл.

– Мне они кажутся просто прекрасными, – сказала мисс Абигейл, дотрагиваясь пальцем до туфель и не задумываясь над тем, что делает. – Такой подарок сможет сделать не каждый мужчина.

Джесси видел, как нравится мисс Абигейл легко касаться кожи, почти благоговейно гладить туфли от шнурков до язычка и носка.

– Ты сможешь надевать их, когда пойдешь за мочевым пузырем в мясную лавку, – раздраженно сказал Джесси, – или на почту, отправить телеграмму, чтобы тебя избавили от какого-нибудь головореза.

Она была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на его попытки унизить подарок.

– О Боже, я боюсь, не смогу их никуда одеть. Они просто не... ну, они слишком прекрасные и элегантные для Разъезда Стюарта.

Джесси нахмурился. Она чуть ли не ласкала эти туфли, на лице застыло умиление, когда она восторгалась исключительной выделкой и качеством кожи. Джесси никогда раньше не видел ее такой светящейся и лепечущей. Ее глаза были столь же голубыми и чистыми, как ипомеи, губы раскрылись в ослепительной улыбке. Джесси захотелось вышибить у нее из рук эти чертовы красные туфли.

Но вдруг до него дошло, что волосы Эбби причесаны не так тщательно, как всегда, и что одета она в старую, бесформенную юбку с темным цветочным рисунком, рукава закатаны до локтей, а на животе треугольником повязано кухонное полотенце. Она выглядела невзрачно, как буфетчица, причем перемена ошеломила Джесси, он молча смотрел на узел повязанного полотенца.