Колесо времени - [36]
— Когда в первый день нисанну Луна и звезды Мулмул Стоят вместе, год обычный; когда на третий день Нисанну Луна и звезды Мулмул стоят вместе — год полный.
Уяснить это правило для жрецов зиккурата не составляло труда, поскольку при тщательных наблюдениях первого появления новорожденного Сина, который открывал в месяцах череду дней, нельзя было не заметить, что золотистый серп каждый раз появлялся в окружении нового сонма звезд. Созвездия, последовательно меняющиеся в течение года, как бы регулярно перемещались по кругу, давая сигналы о сезонных переменах, призывая жрецов при отставании календаря вводить дополнительный месяц, а земледельцев и скотоводов побуждая к началу или окончанию определенного вида работ. В качестве божественных знаков могли, при желании, восприниматься также созвездия, которые, предваряя восход Солнца, появлялись утром на восточном небосклоне. Однако около них Син не рождался, а, напротив, умирал. И те, и другие знаки позволяли жрецам согласовывать жизнь Сина и Шамаша на протяжении восьми лет, приводя их в гармонию с чередой сезонных изменений на Земле и с последовательностью хозяйственных забот черноголовых.
Протяжные крики жрецов с вершины «Горной выси», наблюдательной площадки зиккурата, возвестили стоявшим у подножия храма, что ожидаемое с таким нетерпением свершилось: на еще подсвеченном лучами зари Небе помимо Мулмул засверкал приостренными рожками тонкий серп Луны, а поблизости лучисто заискрилась светозарная в застенчивом сиянии планета. Хор служителей грянул приветственный гимн, разноголосо зазвучали инструменты оркестра, но все эти звуки потонули вскоре в восторженных криках толпы горожан, которые в экстазе радости провозглашали здравицы и благопожелания царю и царице. Владыки в сопровождении жреческой свиты показались в черном проеме входа в подземный храм Страны без возврата во всем блеске драгоценностей священных одеяний.
Как некогда при начале мира Мардук победил Тиамат и ее воинство, так и царь в подземелье сразил противостоящих ему злых духов Хаоса, обеспечивая тем самым и на последующее время стабильность гармоничного мира богов. Возрожденными появились на западном небосклоне у края ужасной Страны без возврата молодой Син и его супруга — прекрасная Инанна, возбуждая у землян мысль о неуничтожаемости жизни. Также, обновленные любовью, вышли из подземелья земные воплощения богов — царь и царица.
Нет, не напрасно лилась под секирами жрецов кровь жертвенных животных, призванных заменить в Стране без возврата тех, кто, преодолев напасти демонических сил, покинул ее. Величественными в жертвенности оказались и страдания Бела, которого мучительно истязали, а затем, убив, облили слезами. Смерть его стала залогом новой жизни Сина, возможности преодоления им с помощью богини-матери непреодолимого — мертвых оков Преисподней. Ликование охватило всю страну черноголовых. Это была несказанная радость победы жизни над смертью, осененной в темени новогодней ночи лучами Сина и Инанны.
Для земных владык, важных сановников и даже простолюдинов водяные часы начали отсчет времени великого праздника. Неусыпное бдение продолжалось всю ночь лишь в одном месте города — на верхней площадке зиккурата. Появление в небесах Луны и «богини любви» лишь прибавило труда жрецам-астрономам. Как только сверкнул на небосклоне золотистый серп, один из них подошел к большой глиняной плите, испещренной глубокими округлыми углублениями-лунками по числу дней в году. Лупки размещались блоками, каждый из которых определял месяц. Из второго углубления месяца нисанну рука жреца перенесла в третье в ряду его первой декады стерженек, изготовленный из кедрового дерева. Эта перестановка означала завершение второго и начало третьего дня нисанну, что в очередной раз подтверждало незыблемую в вечности истину — никогда Син не пребывает в Стране без возврата более трех дней, и отроду не бывало, чтобы он задержался в ней на четвертый день.
Перестановка кедрового колышка из одной лунки счетной календарной доски в другую — самое простое, что было сделано жрецами в ту ночь третьего нисанну. Тотчас они, не мешкая, обратились к табличке, на которую следовало занести сведения о времени и месте (звездном окружении) появления в Небе первого в новом году серпа народившегося месяца. Там же, в этом глиняном дневнике наблюдений, надо было отразить (ради уяснения грядущего) впечатление от характера его свечения, степени блеска и, конечно же, со всем тщанием замерив, записать видимый размер золотистого рога. Ведь весенняя пора примечательна тем, что серп Луны из-за изменения наклона борозды Неба к горизонту можно наблюдать, когда он находится на меньшем расстоянии от Солнца, чем осенью. Это обстоятельство отражалось как на размерах новорожденного Сина, так и на длительности периода, в течение которого он находился на небосклоне в первую ночь своего появления. С помощью водяных часов нужно было определить интервал времени между его заходом и исчезновением Солнца. Точное знание такого периода пригодится позже, а в самое ближайшее время — в середине и конце месяца, при решении задач весьма важных — когда наступит противостояние полной Луны и Солнца и когда следует ожидать исчезновения на очередные один-три дня умирающего Сина, предстоят или не предстоят в ближайшие декады затмения великих светил. Слова на лунной табличке писались приостренным концом тростниковой палочки, а числовые знаки — противоположным, округлым, отпечатки от которого при вертикальном положении получались круглыми, а при наклонном — эллипсовидными.
