Он понимал, что смерть ужасна!
Кентон не чувствовал вожделения к этой женщине, но она раздувала в нем пламя влечения к жизни.
В правой руке она держала странно выглядевший инструмент – длинный, с острыми клыками и рядами когтей.
– Ей я отдаю лишь тех, кого особенно невзлюбил, – рассмеялся царь. – Она убивает медленно. Глядя на нее, люди цепляются за жизнь яростно, изо всех сил. Каждый миг, который она вырывает у них этими когтями и зубами, обходится им в вечность борьбы со смертью. Медленно она отбирает у них существование, и они воют, цепляются за нее, отворачивают от смерти упрямые лица. А теперь – смотри!
Спали вуали с фигуры, стоявшей справа.
Под ними оказался черный карлик – скрюченный, уродливый, отвратительный. Он смотрел на Кентона пустыми глазами, в которых отражалось все горе и разочарование бытия, его бессмысленность и тяготы. Глядя на него, Кентон забыл о другой фигуре – он понял, что жизнь ужасна, что лучше не рождаться вовсе.
И что смерть – благо!
В правой руке карлик держал меч, подобный рапире, с тонким, как игла, острием. Кентон едва поборол желание броситься на него – умереть, пронзив себя им!
– Ему я отдаю тех, кем я доволен, – продолжал царь. – Мгновенна их смерть и сладка, подобно кубку вина. Ты! – Царь указал на капитана, поймавшего Кентона. – Недоволен я тобой из-за того, что ты схватил этого человека, который знает Малдрону, даже если он и раб Кланета. Предстань перед смертью у моей левой руки!
Мертвенно-бледный капитан поднялся по ступеням, на непослушных ногах прошел мимо лучников, шагал до тех пор, пока не остановился перед женщиной. Китаец ударил по своему мечу. Вошли двое рабов, склонивших головы, неся металлическую решетку. Они сняли с капитана броню и привязали его, обнаженного, к решетке. Женщина нагнулась к нему – нежная, любящая. Ее лицо сулило все удовольствия жизни. И – так нежно! – она вонзила свой зубчатый инструмент в его грудь.
С губ капитана срывались пронзительные крики муки и отчаяния, мольбы и проклятия, стенания отверженного. Женщина все склонялась к нему – нежная, улыбающаяся, не отрывая от него глаз.
– Достаточно! – хихикнул царь.
Женщина отняла орудие пытки от груди солдата, подняла свои вуали и накинула их. Рабы отвязали капитана и одели его трясущееся тело. Всхлипывая, он отшатнулся, упал на колени рядом с черным жрецом.
– Я недоволен, – весело сказал царь. – Но ты исполнил свой долг. Поэтому живи пока, коль таково твое желание. Я справедлив.
– Справедлив наш господин, – эхом отозвался зал.
– Ты! – указал царь на лучника, который застрелил чашницу и своего собрата. – Я очень доволен тобой. Ты получишь награду. Предстань перед смертью у моей правой руки!
Лучник выступил вперед. Сперва его шаги были медленными, но все ускорялись под взглядом пустых глаз карлика. Все быстрее и быстрее он взбежал по ступеням, промчавшись мимо лучников, и прыгнул на тонкий меч.
– Я щедр, – сказал царь.
– Наш господин щедр, – изрек китаец.
– Щедр! – прошептали лучники.
– И я хочу пить, – расхохотался царь.
Он сделал большой глоток из кубка в правой руке и из графина в левой. Его голова склонилась к груди, и царь пьяно пошатнулся.
– Мой приказ! – Он открыл и закрыл поочередно оба глаза. – Слушай, Кланет! Я хочу спать. Я посплю. Когда я проснусь, приведи этого человека, который знает Малдрону, ко мне вновь. До этого да не упадет волос с его головы. Таков мой приказ. Также его будут охранять мои лучники. Уведи его. Храни его. Таков мой приказ! – Он потянулся к кубку, но тот выпал из его неуклюжей руки. – Клянусь моими Смертями! – вздохнул царь. – Какая жалость, что в этот сосуд умещается так много, а в человека – так мало!
Владыка Двух Смертей упал на диван и захрапел.
– Наш господин спит! – тихо произнес китаец.
– Он спит! – прошептали лучники и чашницы.
Китаец встал, склонился над царем и поднял его на плечи, как ребенка. Две Смерти последовали за ним. Двенадцать лучников на последней ступеньке повернулись, выступили вперед и окружили их четверых. Двадцать четыре лучника повернулись, выступили вперед и окружили их. По шесть человек серебристо-алые лучники отошли от стен и последовали за ними.
Двойное кольцо стражи прошло сквозь портьеру в задней стене зала. Лучники двинулись за ними. Шестеро из них вышли из строя и обступили Кентона.
Чашницы подобрали чаши и исчезли за драпировками.
Один из шести лучников указал на нижнюю ступеньку. Кентон спустился вниз.
Сопровождаемый черным жрецом с одной стороны, бледным капитаном с другой, тремя лучниками спереди и тремя сзади, он вышел из зала судилища.