Колесо Сансары - [5]

— Мои соболезнования, — совершенно неискренне произнесла я. — Но я причем тут?

— О, Будда, пошли мозги этой женщине! — вдруг взвыл Полл, воздевая руки к небу. Все это отдавало театральщиной и выглядело совершенно абсурдно. Во мне росло раздражение, которое так и требовало, чтобы его выместили на ком-нибудь как можно быстрее.

— Себе бы попросил для начала, — буркнула я под нос.

Хасан тихо рассмеялся — или мне только показалось? Я повернулась к нему и уставилась в глаза, не мигая и не отводя взгляда. Грубоватое выражение лица чуть смягчилось, он присел возле моего кресла и нежно взял за руку, чем вогнал в ступор.

— Мы знаем, кто ты. Каори видела, что будет сегодня вечером. Почему ты выбрала именно его? Он предатель, милая. Откажись от этой затеи прямо сейчас, и мы спрячем тебя.

— Я… я ничего не понимаю, — воздуха в помещении стало совсем мало. Я беспомощно смотрела на Хасана, ставшего вдруг таким ласковым, словно он был моим любовником.

Вдруг он касается моего виска — и я вижу. Вижу овальный стол во главе с человеком — Бодхисаттва[1] — подсказывает в сознании чей-то голос. По две стороны от него — шесть кресел, но занята только часть. Каори, Хасан, Полл — все они там, но в другой одежде. Еще две девушки явно славянского происхождения, сидят ближе к концу, одна с длинными светлыми волосами, скрывающимися под столом, другая — рыжая, с короткой стрижкой.

Лицо Бодхисаттвы доброе, ведь главное его стремление — помочь людям достичь нирваны. Меня наполняет спокойствие, умиротворение, тревожные складки на лбу разглаживаются. Он разводит ладони, несущие тепло, и смотрит на меня с немой просьбой. Я закрываю глаза, не в силах переносить идущую от него энергию и снова оказываюсь в зале Марриотт-отеля.

— Что это было? — спросив, я ощутила, как из глаз потекли слезы, словно из меня вырвали что-то и оставили в том зале, а сейчас во мне зияет рваная рана, прямо посередине души.

На этот раз ко мне подходит Каори, оттесняя Хасана.

— Ты слышала что-нибудь о китайском зодиаке[2]?

— Это по которому я в год свиньи родилась? — уточняю на всякий случай. Каори кивнула:

— Он самый. Так вот, около четырех тысяч лет назад Будда в свой последний день пребывания на земле созвал животных, приготовив для них щедрый подарок за отзывчивость. На их пути было небольшое препятствие — широкая река, но двенадцать зверей справились с этой задачей. Первой оказалась крыса, приплывшая на спине быка, третьим — тигр, пятым — дракон.

— Ящерица, — поправил ее Хасан. — Но он всегда был хитрецом и выпендрежником, оттого попросил Будду, помимо года правления в подарок, добавить ему мишуры и сделать мифическим Драконом — животным, которого нет.

— Что-то не слышала, что Будда подрабатывал Гудвином, — прокомментировала я. Если бы не Бодхисаттва, давно бы вызвала «Скорую» себе и им, а пока отключив функцию «верю — не верю» просто слушала этих людей (надеюсь, что людей). У меня не возникало желания ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности событий, и сном это тоже не казалось. Так, сплошное безумие.

— Это не важно, — мягко остановила его Каори. Ее взгляд, направленный на Хасана, был красноречивее слов; она испытывала к нему чувства, и отчего-то это тоже причиняло боль. — Так вот, Будда передал правление временем и разделил всех животных на четыре триады. Каждая из них выполняла определенную функцию; в первую триаду входили Кот, Кабан и Коза, во вторую — Тигр, Лошадь, Собака, в третью — Петух, Змея и Бык, ну и в последнюю — Дракон, Обезьяна и Крыса. Раз в цикл они воплощаются в людей, и на данном этапе занимаются правлением «Будды Инкорпорэйшн», дабы защищать течение времени сообща.

— То есть, вы — животные?

— Можно сказать и так, но не настолько, какими порой бывают люди. Свинья не напивается до беспамятства, Змея не предает, а Бык не бахвалится силой или богатством.

— А кто ты? — глядя в теплые глаза Хасана я уже знала ответ. — Тигр?

— Да. Каори — Лошадь, а Полл — Собака, наша триада отвечает за политику и внешние связи. До этого мы возглавляли другие организации, работали рыбаками, лесниками, промышленниками, создавали заводы, строили дома, школы, лечили детей — любое наше действие всегда направлено на созидание и помощь людям. Будда передал Крысе суть колеса Сансары[3], хранящуюся за семью замками. Ключ от них — вот что на самом деле нам нужно охранять, ибо, если это колесо остановится, нирваны уже не достичь, — они две сути одной реальности.

— И что, если колесо встанет, то наступит апокалипсис? Хотите сказать, что майя не ошибались?

Руки в карманах брюк мелко дрожали, я кусала губы и переводила взгляд с Каори на Хасана, принципиально избегая их третьего больного друга.

— Конца света не будет! — рыкнул Полл.

— С теорией мы закончили, теперь к практике. Что вы там видели и что хотите от меня? Спасать мир ценой себя я не собираюсь, даже не думайте, мне жизнь дороже, я — эгоист, так и запишите.

— На самом деле все просто. В этом году ключ Сансары у Дракона, но он исчез вместе с ним. Есть кое-что еще в хранилище, помимо колеса. Ты уже знаешь, что мы каждый цикл приходим на этот свет, умираем и возрождаемся заново. Мало что в нас с виду отличается от людей, тело так же, как и у смертных, весьма хрупко, и упади я с седьмого этажа, нынешний цикл для меня закончен. Однако мы не имеем права заводить семью, любовь для нас — чисто платоническое состояние души. Бывает, что кто-то из зверей нарушает Закон, заводит интрижку на стороне, но долго это не длится. Есть внутренний тормоз, который в нужный момент остановит тебя, заканчивая цикл. А в новом — ты уже не будешь любить того человека, может, даже и не вспомнишь его.