Колеса фортуны - [15]

Между прочим, речь идет о довольно большой сумме. Это такой тяжелый чемоданчик. В самолет не возьмешь, через таможню не пронесешь. Поэтому я спрятал его так надежно, как только смог.

К несчастью, они что-то почуяли. Они уверены, что вернуться незаметно у меня не получится. Думают, я выжду момент, выйду на связь и скажу вам, где надо искать. Так что, я уверен, за вами следят. Причем очень многие».

Я вспомнил про ментов. И про вскрытые письма. Всё складывалось одно к одному, как бетонные блоки в невидимой стене, выстроенной вокруг нашего города.

«Поэтому надо вести себя очень осторожно. Но, если все пойдет как надо, ты сумеешь найти эти деньги. Это будет твой приз за сообразительность… И тогда уже от тебя будет зависеть, когда и как мы встретимся в следующий раз. И чем потом займемся.

Теперь о том, как нам действовать. Ты ведь можешь уехать, не возбудив ничьих подозрений? Скажем, как бы в лагерь. В южном направлении. Через Волгореченск. Пока это всё, что я могу тебе рассказать. Я не могу подставлять людей, которым доверяю, как тебе. Они мне не чужие. Поэтому надо сохранять полнейшую секретность. Напиши ответ, я каждый день смотрю почту. Как только ответишь, я расскажу тебе, как добраться до места и как отыскать тайник».

«Не хватает только карты острова», — подумал я. Неумело прокрутив текст вверх, я обнаружил внизу еще несколько строк:

«И еще просьба. Когда будешь писать ответ, дай мне знать, что ты — это ты. Ну, скажем, напиши о том, что знаем только мы двое… Ты же хитрый, у тебя все получится».

Дальше было еще немного о личном.

Впрочем, я уже начал понимать шифр: чтобы попытаться провернуть наше дело и прикрыть тылы, мать нужно было на время поселить в безопасном месте. Отец имел в виду один лечебный курорт недалеко от Петербурга. Там главным врачом был его приятель, Борис Аркадьевич Лившиц. Я помнил эти места с детства. Корпуса были построены прямо на берегу залива. Далеко в море уходила коса, на которой были расставлены скамеечки: отдыхающие могли прогуливаться и загорать. Я бы сдох там со скуки, но именно поэтому место подходило как нельзя лучше.

— Спасибо, Костик. Я прочитал. А как ответить? — спросил я. Костик показал, как. Я ненадолго задумался.

«Привет, папа. Мы с мамой тоже очень беспокоились за тебя. Чтоб ты знал: она по-прежнему работает бухгалтером в бывшем нашем магазине…

Я подумал и удалил эти слова.

Извини, что не сразу догадался насчет твоего квеста. Ты все так зашифровал, хорошо еще, что мне помогли друзья…

Тут я остановился. И удалил эту строчку тоже.

Насчет того, что за нами следят — похоже, ты прав. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Напиши мне, куда ехать, я жду.

А вот тебе доказательство, что я — это я: помнишь, я с тобой ездил в Москву, и ты меня познакомил с исполнительным директором, с Владимиром? Я сидел в машине и ждал тебя. Так вот. После того, как ты вернулся, ты несколько минут не включал мотор. И молчал. А потом мы засели в „Четырех комнатах“ и слушали какую-то питерскую группу, и первый раз вместе нажрались — я с тобой за компанию. Ночью, я помню, мы стояли у реки и смотрели на Кремль. Потом, когда мы поехали на квартиру спать, тебя остановил ДПС и снял 200 долларов. А меня стошнило прямо в машине. Но ты об этом узнал только утром».

Эпизод9. Не помню, что было потом. Кажется, после пары глотков наполеоновского бренди я только и думал, что о предстоящем приключении. И о деньгах. Даже вчерашние угрозы как-то подзабылись. Я чуть не разболтал все Костику сразу же, не отходя от компьютера — но удержался.

Конечно, ситуация бредовая, немыслимая, — думал я. Но бизнесмены с деньгами не шутят, хотя бы из суеверия. А значит, всё это происходит на самом деле: где-то лежат и ждут меня большие бабки. Пройдя квест до конца, я получу их. Зароюсь по локти в сундук с золотом, как граф Монте-Кристо с книжной полки моей мамы. (Мне рассказывали, что эти книги еще до моего рождения покупались по талонам, в обмен на сданную макулатуру. Не могу себе этого представить. Тащить куда-то ворох картонок, среди которых стыдливо спрятаны пачки партийных газет, — и все это лишь для того, чтобы какой-то супермен девятнадцатого века мог перебирать бриллианты в своем сундуке? Ну да ладно).

Да, я хотел взять эти деньги. Такие забавные зеленые бумажки. Я уже вырос и теперь хочу денег. Что непонятно? Деньги — это ведь не талон на графа Монте-Кристо. Это право самому стать этим графом, дать ему пинка под зад, купить его остров, издать роман о своих приключениях, а также о злоключениях кинутого графа (так и быть, во втором томе), купить сколько потребуется рекламного времени и пространства и заставить читать свою книгу всё просвещенное человечество. И пусть где-нибудь в коммунистической Корее ее получают в обмен на пачки старых газет.

«Да ты не граф, а графоман», — усмехнулся внутренний голос, но тут же был грубо послан. «Есть такой миллиардер, — сообщил я внутреннему голосу. — В детстве тоже нихрена полезного не делал, правда, успел трахнуть дочку директора колледжа. Зато потом открыл свою студию, и фирму пластинок, и авиакомпанию… Назвал любимым словом: Virgin. Помнишь такого?» — «Помню, — ответил внутренний голос. — Ты на Светку намекаешь?» Мать Светки была директором нашей школы. «Ни на кого я не намекаю, — мысленно рассмеялся я. — Просто парень них…я не слушал, чего у него внутри происходит, зато приходил и брал, что хотел». — «Посмотрим, как это у тебя получится, мой юный Бонапарт, — тускло произнес голос. — Ты еще многого не знаешь… ни о себе, ни о других». — «Чего это я такого не знаю?» — «Ну, например, есть вещи, которые ты не сможешь получить ни за какие бабки. Станешь кусать локти, но все равно обломаешься». — «Забьемся, что не обломаюсь?» — «Не вопрос», — сказал внутренний голос и заглох.