Колен Лантье - [20]

На плече у Колена висел лук, а колчан со стрелами ударял по левому боку. Рассказы Одри наполнили мальчика такой решимостью, что он с нетерпением ждал минуты, когда столкнётся лицом к лицу с опасностью.

До его ушей донёсся шум борьбы. Колен встрепенулся. Он понял, что враги напали на след бунтаря. Пробежав через храм, он, запыхавшись, остановился у последней колонны. Розовый луч, падавший из большого церковного окна с цветными стёклами, осветил такую сцену, что при виде её юноша задрожал. Двое людей, пригнувшись, следили за двумя другими, извивавшимися на каменном полу в ожесточённой схватке. Трудно было уследить за ходом борьбы, но юноше показалось, что кожаная безрукавка была внизу.

В одном из тех, кто наблюдал за борющимися, Колен узнал Перрена Рыжего, того парня, с которым он столкнулся во время состязаний на аллее лучников.

Как луч света, сверкнул стальной клинок. Колен не стал раздумывать. Его другу грозит смертельная опасность, и он должен ему помочь. Колен мгновенно выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву. Он не сводил глаз с Рыжего.

Готье Маллере ударил Одри головой о камень, и крепкое тело его противника сразу обмякло.

— Пусть черти унесут тебя в ад! — выругался капитан, высвобождаясь из могучих объятий бунтаря, сдавивших Маллере с такой силой, что спирало дыхание и из глаз сыпались искры.

Перрен Рыжий уже собрался было нанести Одри смертельный удар, но Готье выхватил у него кинжал.

— Дай мне самому докончить дело, рыжий осёл! Так будет лучше.

Рука Колена невольно натянула тетиву, и он спустил её, прошептав:

— Призываю в свидетели небо, я этого не хотел.

Капитан всем весом рухнул на тело своей жертвы. Стрела угодила ему под лопатку.

Перрен Рыжий и его подручный подались назад, охваченные суеверным ужасом. Простаки вообразили, что в их дела вмешался ангел-мститель, разгневанный задуманным убийством. Может быть, сейчас прозвучат грозные слова: «Поднявший меч от меча и погибнет».

Но сумрак церкви хранил свою тайну.

Чувство страха подсказывало им, что нужно бежать, но могли ли они покинуть умирающего Готье? Вторая стрела, вонзившаяся в правое плечо Массе Перрена, заставила их со всех ног броситься к выходу.

— Чудо, свершилось чудо! — ревел Рыжий. — Мы прокляты!

Они пробежали через ризницу, по дороге заразили страхом Жоно и остановились только у кладбищенской стены, обессиленные и охрипшие от крика.

— Мы прокляты, мы прокляты, — сиплым голосом твердил Перрен Рыжий. — Позор Готье Маллере, он осквернил святое место!

— Падите ниц, грешники, и бейте лбами о землю! — кричал Жоно, охваченный религиозным экстазом. — Может быть, господь смилостивится и отпустит ваши грехи.

Вместе с обоими молодчиками он припал лицом к земле. Картина была удивительно смешная. Поблизости занимались своим печальным делом двое могильщиков. Решив, что это бесноватые, они перекрестились и, быстро покинув кладбище, поспешили в ближайший кабачок.

Одри едва дышал. Не без труда удалось Колену оттащить от него грузную тушу противника. Готье не сопротивлялся, хотя и застонал, когда его тело упало на холодные плиты.

Колен руками зачерпнул воды из купели, стоявшей возле лестницы, и обильно смочил лицо Одри. Это средство оказало своё действие. Вскоре бунтарь открыл глаза и щёки его порозовели.

— Ты слышишь меня, Одри?

Его друг чуть заметно кивнул.

— Тогда вставай скорее! Они могут вернуться. Обопрись на меня!

Мальчик схватил его руку и положил себе на плечо.

— Опирайся же, Одри, опирайся крепче!

Расставив ноги и не шевелясь, он поддерживал тело мятежника.

Одри сделал несколько шагов. В ушах у него звенело, а ноги подкашивались.

Ему казалось, что Готье Маллере выпустил из его тела всю кровь. Он с удивлением, посмотрел на сражённого гиганта. Из всех, кого он знал, только Долговязый мог бы справиться с этой горой мяса и костей.

— Как его зовут? — спросил он у Колена.

— Готье Маллере, он капитан королевской стражи. А теперь бежим скорее, пока не подняли тревогу.

Крепкое здоровье Одри помогло ему быстро оправиться. Дыхание его уже становилось ровнее.

— Но куда же идти? — спросил он.

Положение было трудное, тем более что Готье Маллере с минуты на минуту мог отдать богу душу.

— Мешкать больше нельзя, — сказал Колен, который, казалось, всё предусмотрел. — Мессир Этьен Марсель сейчас заседает в ратуше. Это на Гревской площади, за Малым мостом. Мы попросим его покровительства.

— Ты верный товарищ, Колен! Будь по-твоему.

В нескольких шагах от них лежал похолодевший от страха Жан Кузен. Он боялся даже пошевелиться и кусал губы, чтобы сдержать болезненный стон. Однако, заметив, что Колен и Одри исчезли в глубине храма, он пополз к ризнице. От одной мысли, что, может быть, придётся оставаться здесь несколько часов наедине с мертвецом, у Жана Кузена как будто выросли крылья. Но силы покинули его, и уже возле хоров, где горела лампада, его взгляд начал мутнеть, маленький огонёк стал огненным шаром, и он потерял сознание.

Глава восьмая

Этьен Марсель отошёл от высокого пульта, за которым он работал, и привычным жестом расправил складки своей длинной одежды. В очаге потрескивали дубовые поленья, но их пламя не согревало прево. Вот уже несколько дней, как он чувствовал себя разбитым: ледяной холод пронизывал его до мозга костей, а в жилах стыла кровь. Ему мерещилось, что враги медленно отравляют его, и он только надёжным людям доверял приготовление пищи.