Колечко для наследницы - [26]

Брат недовольства не выказывает, но и счастьем не светится. Он все эти годы соблюдал нейтралитет по отношению к обеим девушкам. Не провоцировал, но и не отталкивал. И о своих чувствах ни словом не обмолвился. Мне тоже пришлось молчать. Любовь брата это не моя тайна, не имею я права ее разглашать. Даже подруге.

– Идилинна! Подойди же к нам. Или ты так и будешь стоять у дверей?

Голос отца заставляет вспомнить о цели визита, и я тут же забываю о брате. У меня свои проблемы, а он пусть занимается своими.

К сидящему в кресле Тогрису ноги меня несут быстрее, чем голова успевает вспомнить, что сначала я все же должна приветствовать отца. Спохватываюсь совсем поздно, когда руки столь же бесконтрольно протягиваются к томлинцу.

Однако папа от нотации воздерживается. Хмыкает, понимающе усмехается и только машет рукой. Типа общайтесь, я не против.

Легкое, практически целомудренное пожатие пальцев быстро превращается в тесный плен, из которого мне совсем не хочется убегать. Я даже не сразу понимаю, что Тогрис тянет меня вниз, вынуждая сесть с ним рядом на невесть откуда взявшееся кресло.

– Вы ведь не передумали? – одними губами, едва слышно спрашивает. А во взгляде волнение, готовность принять любое решение, отступить.

– Нет, конечно, – серьезно отвечаю, хотя рот так и норовит растянуться в улыбке. Какой же Тогрис милый! Даже эта неуверенность характеризует его с лучшей стороны – он ведь о моем счастье думает!

– Через три недели у меня день рождения, – воодушевленный моим постоянством, теперь уже намного громче говорит томлинец. – Но, поскольку в это время меня уже не будет на Вионе, я хочу сделать вам подарок сейчас.

Ах, так вот о каком сюрпризе он говорил!

Я едва не подпрыгиваю от нетерпения в ожидании, когда еще один томлинец, видимо, помощник, которому Тогрис выразительно махнул рукой, принесет мне украшенную шкатулку. Или коробку. Или контейнер… Хм… Я ведь на самом деле понять не могу, что это за предмет. Для украшений великоват, для какой-нибудь одежды определенно мал, для хранения личных мелочей излишне броский, а для учебных предметов и техники он просто неудобен.

Стараясь не выдать своего недоумения, осторожно снимаю украшенную замысловатой вязью и сверкающей инкрустацией крышку. Заглянув внутрь, теряюсь окончательно: практически весь объем занимает желто-коричневый… кусок камня, не иначе. Грубо обработанный, шероховатый, неровный. И наверняка очень тяжелый. Вон с каким трудом томлинец поставил его на торопливо придвинутый кем-то столик.

Может… Может, это для броска в воду? Такой камушек точно большую воронку создаст. Разумеется, при условии, что кое-кому сил хватит отбросить его подальше от берега.

– Это яйцо крага, – разрушает все мои домыслы Тогрис. – Если он вылупится и будет расти рядом с вами, то станет послушным и управляемым. Эти ящеры привязываются к одному седоку и очень неохотно принимают чужаков, так что вам нужен личный краг. Я понимаю, на Вионе громоздкий питомец – не самый удачный вариант. Но они долго растут. Через пять лет этот малыш будет еще некрупной особью. Хотя двоих, а то и троих поднять в воздух сможет. А после свадьбы он вместе с нами полетит на Томлин.

– Как здорово! – восторженно откликаюсь я, осторожно укладывая ладони на шершавую поверхность. На удивление теплую и живую. По ощущениям она даже подрагивает, хотя внешне этого совсем не видно. – А как за ним ухаживать? Чем кормить? Расскажете? – спохватываюсь, сообразив, что, кроме названия, по сути, ничего об этих животных не знаю.

– Вам не о чем волноваться, Идилинна, – успокаивает Тогрис. – И мои советы вряд ли понадобятся. В вашем окружении есть тот, кто прекрасно знает, как растить крага, и поможет в дрессировке.

Мои пальцы вновь оказываются в сильных ладонях. На этот раз мужчина сам проявляет инициативу и это поднимает в душе новую волну нежности. Как же приятно чувствовать, что ты желанна! Я даже на последнюю фразу не сразу внимание обращаю, а когда рядом почему-то оказывается Рильмина, смотрю на нее с недоумением. Фрейлину я к себе не звала.

И лишь когда Тогрис продолжает, меня осеняет, кого же он имел в виду.

– Моя протеже – одна из лучших наездниц. Она со всем справится и воспитает для вас отличного крага.

Протеже?

Я хлопаю глазами, растерянно переводя взгляд с лица избранника на новую наперсницу и обратно. На губах Тогриса легкая покровительственная полуулыбка, выражение глаз спокойное, мягкое. Томлинка же улыбается широко и смотрит на него задорно, мне даже на мгновение показалось с вызовом. Впрочем, нет, наверное, я ошиблась. Это больше похоже на предвкушение и азарт. Она рада новой должности и готова доказать, что с легкостью выполнит возложенные на нее обязанности.

– От лица нашей семьи позвольте выразить вам благодарность за честь, оказанную моей сестре, – отвлекает меня от изучения незнакомый мужской голос.

Я вынужденно сосредотачиваю внимание на стоящем слева телохранителе Тогриса. Теперь, зная о нем куда больше, смотрю на него иначе. На свою сестру он очень похож. Такой же круглолицый, с песочного цвета волосами, заплетенными в короткую косичку. Разве что бледно-оранжевые глаза смотрят серьезно и озабоченно.