Колдунья - [144]
Элис бросила быстрый взгляд на Хьюго. Тот слушал, как кто-то из глубины зала, напрягая голос, рассказывает анекдот. Поняв его соль, молодой лорд откинул голову назад и громко расхохотался.
— Нет, — отрезал его светлость, проследив за ее глазами. — Мое решение обжалованию не подлежит. Хозяином здесь остаюсь я, Элис. Иди и сядь, где тебе велено.
Девушка улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой.
— Хорошо, милорд. Просто я не хотела своим нездоровьем портить веселье и радость нашим дамам. Но если вы так желаете, конечно же, я посижу с ними.
Лорд Хью окинул взором кислые физиономии дам и резким лающим голосом рассмеялся — они изо всех сил старались услышать, что это Элис с ним обсуждает.
— Господи, Элис, делай что угодно, — снисходительно разрешил он. — Так и быть, пощадим веселье и радость этой компании. Иди к себе, но в следующий раз ты останешься с этими глупыми курицами.
Сделав реверанс, Элис покинула зал через завешанную гобеленом дверь. Уходя, она успела посмотреть на Элизу, поймала ее взгляд и вспомнила свой первый обед в замке, когда ей сообщили, что никто не имеет права покидать свое место раньше господ.
— Дела у меня сейчас получше, чем тогда, — мрачно произнесла Элис.
Поднявшись по ступенькам, она вошла в дамскую галерею, подвинула кресло поближе к огню и села.
— Сейчас мне лучше, чем у Моры в хибарке.
Она подбросила в огонь еще одно полено и теперь наблюдала, как летят вверх искры.
— Я всем показала, кто я такая, — рассуждала она. — Поначалу я была никем, а теперь все обращаются ко мне «госпожа Элис», и у меня двенадцать собственных платьев. Новых платьев у меня не меньше, чем у самой Кэтрин.
Тишина в комнате давила.
— Я всем показала, кто я такая, — повторила она.
Минуту она молчала, глядя на огонь, затем негромко добавила:
— Теперь они считают меня содержанкой Хьюго. И сегодня я действительно стала его содержанкой. И все об этом знают.
ГЛАВА 24
Когда остальные поднялись в галерею, Элис находилась в своей комнате. До нее долетали веселая болтовня и смех, стук кувшина об оловянные кружки. Она сидела за плотно закрытой дверью перед своим маленьким камином и слышала, как поет Элиза, а остальные играют в карты. Шум постепенно стихал, дамы одна за другой извинялись и расходились по комнатам. Потом донесся голос Хьюго, он пожелал кому-то спокойной ночи. Она все сидела перед камином и ждала.
Но он так и не появился.
Рано утром, когда было еще совсем темно, а на западе висела луна, Элис завернулась в шаль, встала, отворила дверь и осторожно выглянула. Огонь в галерее погас, угли в камине остыли. Дверь в комнату Кэтрин была закрыта. Не было слышно ни единого звука.
На минуту Элис остановилась перед холодным камином, вспомнив ту ночь, когда она сидела здесь, охваченная страстью к Хьюго, а он вышел из комнаты жены, обнял ее и признался в любви. Девушка поежилась. Это было давно, очень давно. Мощные силы магии еще не взяли над ней верх, она еще не занималась блудом с Хьюго и верила каждому его слову.
Подкравшись к двери Кэтрин и осторожно повернув ручку, она слегка приоткрыла дверь, заглянула в щелку и услышала глубокое размеренное дыхание. Как призрак, она проскользнула в комнату и внимательно осмотрелась.
Внутри было темно. Свечи не горели, огонь в камине потух. Узенькое окошко выходило во двор и в парк, в темном небе не видно было ни луны, ни звезд. Элис сощурилась, пытаясь хоть что-нибудь разобрать в темноте.
Кэтрин раскинулась на большой, высокой кровати, ее огромный живот горой вздымался под одеялом. Одну руку она забросила над головой, и Элис был виден густой пучок темных волос у нее под мышкой. Другой рукой она обнимала лежащего рядом мужчину. Элис подобралась поближе и увидела, что это Хьюго. Повернувшись на бок, он крепко спал, уткнувшись головой в шею жены и властно обняв ее одной рукой. Так обычно спят супруги. Так обычно спят любовники. Элис, не двигаясь, разглядывала их, прислушивалась к их мирному, спокойному дыханию. Она смотрела на них так, словно вбирала в себя их дыхание и убивала их силой, дарованной ревностью, разочарованием и обманутыми надеждами. Хьюго пошевелился во сне и что-то пробормотал.
Нет, не ее имя.
Миледи улыбнулась и подвинулась к нему поближе; даже в темноте Элис заметила в этой улыбке спокойную радость. И снова оба замерли и лежали спокойно.
Потихоньку Элис притворила за собой дверь и на цыпочках вернулась через пустую холодную галерею в свою комнату, там подвинула кресло поближе к огню, закуталась в шаль и стала ждать рассвета.
В утренних сумерках, когда солнце еще не взошло, но небо уже прояснилось и порозовело на горизонте, обещая солнечный день, Элис поднялась и открыла сундук, где у нее хранились принадлежности для колдовских обрядов. В самом углу был спрятан старый мешочек Моры с костями, на которых были вырезаны руны.
Девушка обернулась. Дверь была заперта, все в замке спали. Она выглянула в узкую бойницу. В неярком утреннем свете над рекой струился туман. Он все сгущался и уже клубился, словно облака. Элис вздрогнула: одно из них здорово напоминало женщину, седоволосую старуху с накинутой на плечи шалью.
