Колдовство в Юго-Западной Руси в XVIII столетии - [4]

. Вера в колдунов и их сношения с чертом была принадлежностью не одного лишь простонародья, а и дворянства. Костецкая с каким-то наивным доверием относится к объяснениям причин отказа колдуньи села Черняхова наслать черта на Роха Рябчинского, в отказе свинюховского знахаря видит уступку ее увещаниям, его гуманность, а в его словах лишь простую уловку, чтобы отклонить от себя нежелательное поручение.

Это верование не было однако лишь простым суеверием, которого держатся втайне, стыдясь высказать его открыто, напротив оно было убеждением, засвидетельствованным официально и самими представителями судебно-административной власти.

Довольно характерный в этом отношении процесс сохранился в книгах дубенского магистрата под 1741 годом. Обвинялся дьячок Григорий Комарницкий в том, что соблазнил девицу Екатерину Сахнюкову и что от него она родила дочь. На суде обвиняемый отрицал всякую возможность совершения им взводимого на него проступка. По ого показанию, по дороге из Острога, он действительно заходил в село Птичу, где проживала Сахнюкова, но встретив эту последнюю возле ей усадьбы вместе с некоторыми односельчанами, только зашел к ней в избу и, съев кусок хлеба, тотчас ушел к своей прежней хозяйке, Антонихе, у которой проживал, будучи дьячком в Птичей. Антониха отвела ему место для ночлега в амбаре и когда он улегся спать, заперла снаружи дверь на замок и открыла ее лишь утром, так что он, следовательно, ни в каком случае не мог ночью зайти к истице. «Быть может, высказал такое предположение Комарницкий, с нею согрешил бес, приняв на себя мой образ, но не я!»^[25]. Суд, приняв во внимание это объяснение, утвердил alibi Комарницкого, который и был оправдан, тем более, что оно вполне согласовалось с тогдашним верованием в возможность такой проделки со стороны черта, с целью подорвать чью либо репутацию. Вследствие последних соображений, Комарницкий шагнул дальше пресловутого великорусского «черт попутал», которое представляло лишь в слабости воли смягчающее вину обстоятельство, он постарался выгородить себя совершенно, свалив на черта и само совершение преступления. Подобный маневр вполне удался. Ясно, что оправдание было бы невозможно, если бы не имело опоры в народном убеждении, что черт может вступить в плотские связи со смертными, особенно с женщинами^[26] и иметь от них детей, как утверждают народные легенды).

Процесс Комарницкого имеет аналогию со следующим случаем, приведенным у Жюля Бессака в его философско-критическом наследовании: «Le Diable». С целью дискредитировать Сильвана, епископа Назаретского, черт, под видом святителя, проникнул ночью в спальню одной благородной горожанки, и когда та стала кричать, сбежавшийся народ нашел черта в образе епископа и выгнал его с позором. Враги Сильвана стали утверждать, что это был он сам, но епископ заставил черта (предание не говорит только, каким средством) сознаться в своей адской хитрости. – Историч. Вестн. 1881 г., кн. I, стр. 168.

Женщина и у нас, как всегда и везде, дала значительный, сравнительно с мужчиной, процент лиц, причастных к колдовству, но зависело ли это от чисто физиологических причин, большей ли податливости влиянию черта слабой натуры^[27], господствующего ли взгляда на женщину, как источник зла, всех ли этих причин в совокупности, – в малорусских народных сказаниях мы не находим ответа на подобные вопросы. Несомненно, что важное влияние на народное воззрение имеет византийский взгляд на женщину, как источник зла и всякого соблазна.

Малорусское ведьмовство

Все вообще колдуньи известны под именем ведьм, хотя малорусская ведьма имеет свои особые, специальные черты. Подразделяются они на два вида: природных или родимых и наученных. Первые – это ублюдки женщины и черта, или же дети заклятия кем либо в несчастный час еще в утробе матери^[28], вторые – научившиеся колдовству по собственному желанию. Отличительной, важной особенностью родимых является небольшой, величиной в палец, хвостик, который, если ведьма занимается колдовством, вырастает до размеров хвоста собаки. Природные ведьмы не так опасны, как наученные; занимаются они исключительно лишь доением чужих коров и овец, – это специальность всякой малорусской ведьмы, но делают это обыкновенным способом). Наученной же достаточно раз подоить чью либо корову, в день Благовещения или св. Юрия (Георгия Победоносца – 23 апреля), чтобы молоко последней на будущее время принадлежало исключительно ей одной. Ведьма не имеет уже надобности доить такую корову, она пробуравливает дыру в одном из столбов своей «коморы» или хаты и, при известных ей заговорах, затыкает ее колышком; достаточно лишь вынуть этот последний, чтобы из этой дырки полилось молоко, как из крана^[29].

Ведьмы могут превращаться временно в собак, кошек птиц или даже в предметы неодушевленные (решето, иглу и т. п.) снимать звезды с неба, влезать вверх ногами на придорожные кресты^[30], задерживать дождь и производить таким образом засуху, управлять градовыми тучами^[31], насылать на людей разные беды.

Свой колдовской секрет ведьмы окружают величайшей тайной и всякий желающий проникнуть в нее должен за свое любопытство поплатиться жизнью: они высасывают из него во время сна кровь и он умирает. Приступая к своим экспериментам ведьма, как гласит народное поверье, снимает с себя рубашку, смазывает все тело какою-то мазью, ставит затем на огонь в печь горшок с какой-то жидкостью и когда последняя начинает закипать, она, схватив помело или кочергу, улетает на ней в трубу вместе с парами