Колдовство глаз - [16]

Задержавшись еще на некоторое время в кабинете, он попытался заставить себя думать о работе, усердно просматривая служебные документы. Но его мозг был рассеян и то и дело отвлекался на совершенно иные, более соблазнительные мысли и образы, на которые накладывалось ощущение беспокойства и даже тревоги.

Вскоре он понял, что бороться с собой бесполезно и надо выйти на улицу, чтобы развеяться и освежить голову. Стараясь не встречаться с особенно близкими ему коллегами, Мэтт быстро прошел к лифту…

Остаток дня он провел у себя дома.

В который раз за вечер и наступившую затем ночь Мэтт взглядывал на часы. Было уже начало третьего. А Синти все нет.

Зато белый комок пуха – шпиц Сниффи – как ни в чем не бывало дрыхнет в ногах Мэтта. По-видимому, ему не впервой дожидаться хозяйки. Вот песик и не тревожится, тем более что вечером Мэтт вскрыл для него одну из нескольких банок собачьих консервов, которые Синти еще утром поставила в холодильник.

Но где же она сама?

Протерев глаза кулаками, Мэтт закинул руки назад, на подушку, и уставился в потолок.

Ему подумалось, что, несмотря на обилие полученной и ходе слежки информации, он очень мало знает о Синти. Она упоминала о брате, об отце, но, например, о матери не сказала ни слова. И все-таки эта девушка была, пожалуй, самой эксцентричной особой из всех, с кем Мэтт встречался в жизни. И в чем-то самой откровенной. Не в смысле отсутствия у нее каких-либо секретов вообще, а относительно интимных желаний.

Неожиданно он вспомнил последний ужин .у родителей и беседу с матерью. Та все спрашивала, когда же наконец Мэтт женится. Так вот: если бы его попросили описать девушку, которую он хотел бы видеть своей женой, ему достаточно было бы просто показать фотографию Синти.

Только бы не подтвердились подозрения полиции! Хотя шансов на это, кажется, совсем мало. Она почти и не пытается оправдываться или что-то объяснять, не говоря уж о том, чтобы доказать свою непричастность к тому преступлению. А ведь у нее такая прекрасная профессия. Далеко, не всем дано быть художником. Да говорят, что еще и талантливым. Неужели это и вправду лишнее, так сказать, основная профессия, а есть еще и другая?..

Мэтт даже застонал – то ли от досады, вызванной этими мыслями, то ли от своих телесных ощущений: он так страстно желал Синти, что это причиняло ему даже физическую боль. Одна лишь мысль о близости с ней придавала его мужской плоти каменную твердость и пульсирующее напряжение.

Он еще долго размышлял бы о превратностях судьбы, заставившей его, полицейского, воспылать страстью к сомнительной особе, если бы металлический лязг и холод сомкнувшегося на запястье, наручника не подсказали ему, что он уже не один…

6

Реакция Мэтта оказалась довольно странной: вместо того чтобы всполошиться, он закрыл глаза и глубоко втянул в себя распространившийся в спальне пряный аромат.

Синти вернулась.

На мгновение ему стало безразлично, где она пропадала, с кем, и нарушала ли при этом закон. Зато у него возникла мысль, что теперь они используют все до единого презервативы, оставленные сегодня Синти в его кабинете.

Потом Мэтт почувствовал, как ее легкие пальцы скользнули вниз, вдоль его обнаженной груди, и он сдавленно застонал.

– Соскучился? – прошептала Синти. – Да, чувствую… Соскучился!

Затем послышался какой-то шорох, и Мэтт открыл глаза.

Она быстро раздевалась – туфли полетели в сторону, платье на кресло. Лунный свет позолотил ее светлую кожу и превратил темные кудри в окутанное легким ореолом облако, придав всему телу ощущение воздушности.

Мэтт судорожно глотнул воздух, прикипев взглядом к обнаженной груди Синти, не очень большой, но полной, высокой и красивой. Обе прелестные выпуклости находились и совершенной гармонии с остальными очертаниями стройкой фигуры.

Он потянулся к Синти, небыстро почувствовал, что его правая рука прикована к изголовью кровати. Действовать же левой было неудобно.

Лукаво улыбнувшись, прекрасная госпожа обвела пальчиком правый сосок на груди Мэтта, потом принялась легонько теребить тугой комочек плоти.

– Думаю, после вчерашнего я имею право на некоторый реванш.

Мэтт хотел было возразить, напомнить, что не воспользовался преимуществом своего положения, когда не он, а Синти была прикована к кровати. Но вдруг ощутил, что в его нынешнем положении, когда ты лежишь в собственной постели и когда можешь свободно двигаться, присутствовало что-то для него новое и возбуждающее. Он частенько слышал рассказы коллег-полицейских об использовании наручников таким способом, который не описан ни в одной инструкции по их применению, однако ему никогда не приходило в голову лично попробовать нечто подобное.

Он увидел, как Синти забирается на постель и усаживается на его бедра. Прикосновение се обнаженных ягодиц показалось Мэтту обжигающим. Боже, она меня доконает! Тем временем Синти перекинула волосы на одну сторону, затем наклонилась и почти невесомо коснулась губами его приоткрытого рта.

– Мм… весь день об этом мечтала! – пробормотала она, тут же скользнув языком меж губ Мэтта.

Однако в следующую минуту Синти отстранилась.

Он прокашлялся, полагая, что должен что-то сказать.