Колдовской мир. Том 2 - [25]

— Беги! Рейдеры!

Она стояла и смотрела на меня с самым глупым видом. Я набросила на нее плащ, повернула к двери и вытолкнула перед собой. Упряжные собаки были выпущены из их общей конуры в центре лагеря и сражались теперь вместе с хозяевами. Я толкала и дергала Вахаи, понуждая ее идти со мной к северу. Некоторое время она шла, но потом вдруг резко закричала, как бы проснувшись, и оттолкнула меня. Прежде, чем я успела снова схватить ее, она уже бежала обратно, к центру свалки. Я оглянулась. Будь я такой, как Утта, с ее природными силами, я, наверное, смогла бы помочь племени, но от меня им не было никакого толку.

Глава 8

Метель скрыла все, что происходило в лагере, а поднявшийся ветер заглушил крики. Временами я думала, что выбрала худшее из двух зол, когда убежала, потому что я полностью сбилась с пути. Я шла наугад, пока не наткнулась на едва заметный куст и отскочила. Это сказало мне, что я отошла от развалин и нахожусь в зоне начала растительности, маскирующей мою далекую цель. Этот кустарник был достаточно густым и высоким, чтобы скрыть меня, пока я пробиралась сквозь него, и я чуть не упала, как мне показалось, в колею. Колея была такой узкой, что я сочла ее тропой мелких животных. Она изгибалась и крутилась и явно не выглядела древней дорогой, поскольку человеческий род при строительстве дорог имеет привычку подчинять природу своей воле, а не смиряться с ее вывертами. Я была уверена, что чувство направления не окончательно покинуло меня и приведет к таинственному мысу. Наверное, лучше было бы идти на запад прямо от моря, но не в такую бурю, да еще с риском встретить рейдеров. Я считала, что строения не мысе будут для меня отличным укрытием. Я была так занята своим бегством и своим непосредственным будущим, что почти не думала о судьбе племени. Вообще-то они привыкли жить в постоянном кругу кровавых междоусобиц и нападений, но морские разбойники были худшими из врагов. Мужчины захваченного племени встречали смерть, женщины, если они были достаточно миловидными, могли стать младшими женами, а некрасивые — рабынями. В любом случае это была тяжелая жизнь, но они в ней родились. Я прожила свою короткую жизнь в поселке в постоянной войне: родилась во время смертельной борьбы с Карстеном, мои родители были на границе, откуда шла величайшая угроза, мои братья отправились сражаться еще до того, как на их подбородках появился слабый пушок. Я была вынуждена привыкнуть к самой различной борьбе. Мы с детства носили щит, и снимать его не разрешалось. Поэтому такое нападение не было для меня неожиданностью. Будь у меня моя прежняя сила, я обвела бы племя защитным кругом, прежде чем убежать. Я взяла бы с собой Вахаи, если бы она согласилась, и я с сожалением думала об Аусу. Но среди других членов племени не было никого, кому я была бы обязана, кого я должна была бы защитить.

Навивающаяся тропа неожиданно вывела меня к более широкой, пересекающей ее под углом. Я подумала, что под снегом тут дорога, ведущая к мысу, и свернула на нее. Вупсалы считали, что победа в сражении им обеспечена. Но вряд ли они станут искать меня. Поскольку я оказалась плохой пророчицей, меня могли бы преследовать из мести, но никак не для того, чтобы просто вернуть к себе. Буря усилилась. Ветер не давал идти, пелена снега закрывала все вокруг. Тревога моя росла. Нужно было поскорей отыскать какой-то кров, иначе я упаду и буду занесена снегом. Скверный конец! С одной стороны дороги тянулся кустарник, между кустами что-то темнело. Я обнаружила, что это кучи камней, обломки какой-то постройки. В куче была впадина, и я вползла в нее. Это оказалось чем-то вроде пещеры, образованной несколькими упавшими стенами. Она дала мне ощущение безопасности, а снежный занавес скрыл меня в ней. Время и ветер нанесли в пещеру сухих листьев. Я вырыла себе в них гнездо и набросала на себя листьев сверху Затем я занялась маленьким искусством, частично унаследованным от Утты: сжевала горсть трав и заставила мозг уснуть. Это не был настоящий транс, и я не решилась бы на него в таких обстоятельствах, но все же сродни ему. В этом состоянии холод почти не имел значения для моего тела, а спать я не могла, поскольку такой холод мог вызвать сон без пробуждения. Я сознавала, что лежу в темноте и кругом шторм, но это вроде бы не имело значения, так как я частично вышла из тела, оставив остальное спокойно думать. Не было сна, но не было и размышлений, потому что умственная активность могла бы разбить чары, поставленные мной как буфер между собой и внешними страданиями, Это было длительное и терпеливое ожидание, и тот, кто жил в Месте Тишины, знает, как держаться в подобном состоянии. К утру ветер стих. К отверстию моей норы нанесло снега, так что снаружи почти ничего не было видно, но все-таки было ясно, что буря прекратилась. Я вылезла из своего гнезда и достала немного сушеного мяса, растолченного и спрессованного. Его надо было сосать, а не жевать, чтобы не сломать зубы. Взяв кусок в рот, я надела заплечный мешок и двинулась. Линию старой дороги отмечали только верхушки кустарника, торчавшие из снега. Пробираться к дороге по сугробам было крайне утомительно. Я запыхалась и устала. Я шла и вязла, скользила и падала.