Колдовское зелье - [49]

— Если ты жаждешь моей любви, то ты выбрала странный способ доказать это. — Страсть вспыхнула в его глазах, едва он взглянул на нее в упор. — Но я хочу тебя. А я, Бог свидетель, был бы рад не хотеть.

Она мечтала о его любви и нежности. Но чувства Рейфа были совершенно иными: переполнявшая его ярость, которую он слишком долго сдерживал, вырвалась из-под контроля. Когда Рейф схватил Кэти в объятия и прижал к себе, она невольно вскрикнула.

— Глупая девчонка, напрасно ты приковала меня к себе наручниками. — Чувственный рот Рейфа скривился в саркастической улыбке. — Потому что теперь ты тоже не сумеешь сбежать от меня.

— Я и не собиралась бежать. — Но, несмотря на показную браваду, Кэти задрожала.

— Ты еще пожалеешь о своем решении, я тебе обещаю.

Она съежилась при виде обжигающего гнева в глазах Рейфа, но он притянул ее к себе за цепочку наручников, не способный дольше сдерживаться.

Его руки торопливо заскользили по телу Кэти, отрывая перламутровые пуговицы у ворота, распахивая блузку, расстегивая собственную одежду. Он посадил Кэти на кухонный стол, их обнаженные тела соприкоснулись.

Стопка тарелок слетела на пол и разбилась.

Кэти вновь вскрикнула, когда он резким движением заставил ее изогнуться. Она услышала звук расстегиваемой молнии на его джинсах, а затем он закрыл ее рот страстным поцелуем, от которого у Кэти перехватило дыхание. Неистовыми движениями Рейф ласкал ее грудь.

Она мечтала только об одном — чувствовать себя в его руках, наслаждаться прикосновением его губ. Она хотела, чтобы Рейф понял: он нуждается в ней, как и она — в нем. Но только не так! Эта животная страсть ничем не напоминала любовь.

Слишком поздно она поняла: ей не следовало принуждать его.

Потому что теперь они поменялись ролями.

— Мне... не нужна твоя ненависть, — прошептала она, и ее дрожащий голос оборвался, когда Рейф вновь завладел ее губами с жестокостью палача.

— Если бы я мог ненавидеть тебя, — задыхаясь, пробормотал он и вновь впился в ее губы. — Господи, если бы я только мог...

И тогда Кэти поцеловала его в ответ, потому что, даже если он не мог любить ее, эта страсть выдала безумное влечение, более мощное, чем любая из известных ей сил.

Она плавилась в этом огне, как и сам Рейф.

Постепенно его бешенство сменилось страстью и еще каким-то, гораздо более сильным чувством.

А когда все было кончено, Кэти поняла, что она победила.

Опавшие листья высоких кипарисов покрывали заросший травой берег небольшой речки. Они зашуршали под одеялом, когда Рейф перекатился поближе к Кэти.

Их по-прежнему связывала цепочка наручников, но через час из школы должна была вернуться Сейди, принести ключ и освободить их.

Кэти лежала на спине, ее золотистые волосы разметались по одеялу. Она смотрела сквозь голые серые ветки на небо, затянутое полупрозрачными облаками. Рейф решил, что Кэти выглядит чрезвычайно довольной и втайне гордится собой.

Она победила его. Одержала верх.

Но Рейф только радовался этому.

Иногда женщины оказываются гораздо хитрее мужчин, втайне думал он, понимая, что никогда не повторит этого вслух.

— Здесь так чудесно, — пробормотала она, с любовью улыбаясь Рейфу, протягивая руку и проводя по его черным волосам.

Неужели она надеется водить его за нос до конца жизни? — размышлял Рейф.

Впрочем, он полагал, что эта задача под силу Кэти.

Потребность прикоснуться к ней стала настолько нестерпимой, что Рейф наклонился и поцеловал ее в лоб, а затем — в кончик носа.

— Летом, когда вокруг зелень, здесь еще лучше. Вода в речке зеленая, чистая и холодная, а воздух — раскаленный.

— Это приглашение остаться здесь, вместе с Хуанито?

— Это предложение, — поправил Рейф.

— Значит, больше ты не злишься на меня?

— Когда я злюсь, гораздо хуже приходится мне самому, — признался Рейф. — Ты ведь знаешь.

— Долго же ты медлил с предложением. Сейди уже шесть лет.

— В первый раз ты отказала мне, разве не помнишь?

Ее прекрасное лицо стало печальным.

— Я оскорбила тебя и теперь сожалею об этом. Я не хочу, чтобы такое повторилось.

— Я не могу жить без тебя, — просто проговорил он. — Не знаю, что я пытался доказать последние несколько недель?

— Мы оба слишком упрямы. И сделали много ошибок. Не так-то просто кому-нибудь поверить.

Рейф приподнял их скованные запястья и поцеловал лиловые синяки на руке Кэти — последствия их страстной и продолжительной любви.

— Ты шла на огромный риск, воспользовавшись наручниками, когда я был в бешенстве, — заметил Рейф. Смелость он ценил выше остальных качеств.

— Мне пришлось заставить тебя понять собственные чувства. Но еще больше я рисковала бы, ничего не предпринимая и видя, как мы отдаляемся друг от друга. Любовь ранит... но нелюбовь ранит еще больней. Мне все равно, взял ли ты деньги у Арми. Я не выдавала тебя ему в Мексике. С прошлым покончено.

Рейф отстранился.

— Подожди минутку! Я никогда не брал у Арми ни цента.

— Но он говорил мне...

— Он приказал избить меня и бросил деньги рядом со мной в грязь. Но я не прикасался к ним.

— Что же с ними стало?

— Откровенно говоря, я никогда не вспоминал об этих деньгах. Даже позднее, когда они пригодились бы мне...

— Арми сказал, что с помощью этих денег ты и начал свое дело.